Альфа Волк
Уверена, Каин категорически не хочет, чтобы компания под его руководством, создавала боевые дроны.
Да мне самой эти боевые дроны неинтересны. Дроны! Скукота.
Но схемы расплываются перед глазами. Что такое!
Посижу лучше в кресле.
Завариваю себе чай и устраиваюсь на подушках.
Комнату освещают уличные фонари, потому что я случайно нажала выключатель возле тележки с чайником. Буду сидеть почти в темноте.
И меня точно не позвали, только потому что боятся Мясника! Я — не такой уж странный кандидат для выступления на конференции. Я руковожу научными разработками не первый год. Даже на людях Аслан всегда прислушивался ко мне.
Все из-за того, что я — Омега.
От трели комма на прикроватной тумбе чуть не сваливаюсь с кресла. Провиденье, это не телефон, а ядерный будильник. С трезвонящей боеголовкой.
Плюхаюсь на кровать и вытираю сопли перед тем, как поднять трубку.
— Яна, — глубоким голосом тянет Каин. — До тебя невозможно дозвониться, — раздраженно продолжает он.
— Так не будет ловить прямая связь за чертой Ашшура, — довольно бодро заявляю я.
Голос вроде обычный. Как можно тише сопли в салфетку собираю.
— Ты хочешь сказать, у тебя нет нормальной связи, охватом на весь континент? А ты — точно руководительница научного отдела? — немного повышает он голос.
— Да, — бурчу я и вешаю трубку.
Вообще, мне нужно душ принять и отдохнуть наконец-то. А не выслушивать снова, какая я не такая, и не подхожу на роль руководителя.
Комм разрывается снова, и, вздохнув, прикладываю трубку к уху.
— Ты… ты меня сбросила, прямо? — едва не орет Каин.
— А ты наблюдательный, — бормотание что-то совсем грустным выходит. — Извини. Я устала. И не стоит кричать, пожалуйста, то есть, ты не кричал еще, но сейчас точно начнешь. Как видишь, ты сумел ко мне дозвониться. Хоть и не пришел даже попрощаться, да?
Он молчит, и я перебираю пальцами край пододеяльника. Прочная ткань.
— Как прошла конференция? — выдавливает он из себя демонстративно вежливый тон.
— Чудесно, — не выдерживаю. — Великолепно. Горный хаб спонсируют не для вида, представляешь? Весьма толковые идеи, как для контролируемого сам-знаешь-кем предприятия.
— А твое выступление? — практически перебивает Каин меня.
— А, — отмахиваюсь рукой, забывая, что он меня не видит, — нормально, наверное. Я имею в виду, я ничего не взорвала? Хотя и нечего взрывать было, — бормочу и прочищаю горло: — Все хорошо. Расстроилась, что мало людей записалось. Да и не все смогли остаться.
— Мало? И не все? — переспрашивает Каин. Представляю, как он хмурится.
— Но все хорошо! — высоким голосом продолжаю и, к сожалению, голос срывается. — Я имею в виду, я — Омега. Ты и сам знаешь, — смеюсь и надеюсь, что слез не слышно. Где эта салфетка, ее размера еще на две конференции должно хватить. — Ты и сам, наверное, считаешь, что Омегам нечего делать… здесь. То есть, тут. В исследованиях и разработках.
— Подскажи точно, где это я подобное считаю? — стерильно ровным голосом вопрошает он.
— Или не считаешь, не знаю.
Мну в руках ткань, и будь моя воля, разговаривала бы с Каином так всю ночь. Его голос… как родной мне. А здесь все чудится чужеродным и неприемлемым.
— Я так не считаю, — быстро произносит он, — а кто так считает?
— Никто, — вздыхаю с горечью.
— Пожалуйста, подробнее, — сквозь зубы настаивает Каин.
— Я даже не знаю их. Они на моей презентации присутствовали и вели себя ужасно, но это неважно. Я только потом услышала, что они думают. Мне кажется, они даже не слушали мой доклад! И не рассмотрели наш макет с Сигалом! Сказали, что смехотворно. Может, это и не блестящая тема, или сама презентация, но точно не глупость. Чтобы смеяться. А все потому что я — Омега. Уф, они десять раз это повторили, — устраиваюсь на подушках поудобнее. — Будто меня позвали специально, чтобы поржать. Но почти никто не пришел, даже чтобы посмеяться. Так что, они не правы! Во всем не правы! Омеги то, Омеги это. В голове одни Омеги.
— А что, — удивительно спокойным голосом спрашивает, — они говорили про Омег?
— Привычную дребедень, сам знаешь, — практически шепчу, а потом беру себя в руки. — В общем, неважно. Они мне в лицо, естественно, ничего не сказали. Я услышала, как они обсуждают меня на вечеринке. И на моем выступлении, видимо, такое же обсуждали. Я еще думала: о чем так много можно говорить во время презентации?
— Дребедень, — повторяет Каин, — это поэтому у тебя голос такой, как простуженный?
— Так я почти простудилась! — успеваю спохватиться я. — Но уже выздоравливаю.
Реально терплю тут из последних сил, чтобы носом не шмыгнуть. Не хочу слушать, как он был прав, что не надо бежать-скакать на конференцию. Хотя Каин и не говорил словами.
— То есть, они зарегистрировались на твоем выступлении?
— Ну да, один точно был. Который в “Миро” служит. И…
Не продолжаю дальше, потому что слушаю гудки.
Он повесил трубку, даже не попрощавшись!
А я надеялась, Каин меня дальше выслушает. В следующий раз возьму с собой Фредерико. Хотя нет, не будет следующих конференций. Увереннее всего я чувствую себя в мастерской, вот там и надобно сидеть.
Мягкая кровать встречает меня уютом после продолжительного душа.
Как же хорошо! Вообще завтра домой поеду, и не нужны лекции и другие презентации. Потом, может, в записи посмотрю.
Прощупываю кожу живота, будто малыш уже за день смог оформиться. Я так счастлива, что даже не злюсь на самоуверенного Альфу, что забыл меня спросить перед тем, как ребенка делать. Я бы согласилась! Всегда хотела малыша, и вообще это лучшая часть жизни Омеги. Правда, я совсем не знаю, как она совмещается с тем, что малыш еще и от оборотня. Он или она… тоже родится оборотнем?
