Попаданцы обмену и возврату не подлежат
Мне оставалось только провожать её подтянутую задницу недовольным взглядом.
Продолжая привычно перебрасываться колкостями, мы принялись перебирать скарб прежней хозяйки. К сожалению, человеческая нога здесь не ступала несколько сотен лет, потому книги буквально рассыпались в руках. Страницы более уцелевших были почти нечитаемы. Так что за полчаса изучения мы лишь надышались пылью и чуть не разругались.
— О, нашла что-то, — внезапно заявила эта заноза, вытаскивая рулон пожелтевшего пергамента из-за стопки истлевших книг.
Стряхнув пыль с древнего листка, она развернула его. Приблизившись, я тоже наклонился, приглядываясь к записям, выведенным красными чернилами. Нос защекотал свежий аромат духов Наташи. А повернувшись, я уткнулся носом в её щёку и физически ощутил, как напряглось тело девушки. Она развернулась, недовольно наморщив нос. Только голубые с золотистыми искрами глаза смотрели с изумлением. Красивые. Такие же у её мамы, тёти Насти. Она добрая, не то что дочка. Кормила меня пирожками, когда отец задерживался на работе. Она же успокаивала меня, когда Наташка высмеяла меня перед всем классом. А я просто хотел поговорить, ведь встретил другого мага. Наивный мальчишка. Стыдно вспомнить, как я тогда ревел. Отец зашивался не работе, ему было не до незначительных на его взгляд проблем ребёнка, и только тётя Настя меня поддержала. Где же она теперь? И где отец? Если их и не перетянуло на эту сторону, они, наверное, очень волнуются. Что бы я ни говорил Натке, я тоже хотел вернуться. Здесь масса возможностей, но и там мне жилось неплохо. Учёба в престижном ВУЗе, верный друг, внимание классных девчонок и вечная врагиня, которая не даёт скучать. Она, правда, никуда не делась.
— Хм, не знала, что у тебя остался шрам, — пробормотала Ната, вновь отворачиваясь от меня.
— Он незаметный, — я мимолётно коснулся кончиком пальца переносицы, несколько удивлённый тем, что она помнит эту историю.
Лет в восемь я неудачно упал на площадке в нашем доме. Тётя Настя с Наташей тогда отвезли меня в травмпункт. Признаться, я думал, мы с ней после этого подружимся, но между нами ничего не изменилось.
— Угу, — буркнула она, вчитываясь в строчки. — Странно так, не русский, а понимаю. Правда, какая-то белиберда.
Наташа произнесла первое слово из свитка. Но… его запикало, как мат по телевизору. Вроде открыла рот, а прозвучал только тонкий сигнал.
— Что это было?! — нахмурилась она.
— Дай-ка мне, — забрав у неё свиток, я произнёс вслух следующее слово, но и оно утонуло в пронзительном звуке.
А потом вдруг резко подул ветер, прогремел гром, даже лучи солнца, проникающие сквозь грязные окна, померкли. Мебель затряслась, ярко вспыхнул свет, сквозь который начали проявляться очертания человеческой фигуры.
— Что это?! — испуганно прокричала Ната, судорожно вцепившись в мою руку.
— Цензура?! — в полнейшем шоке предположил я.
Свет развеялся, и нам предстала возможность увидеть, кто же нас так напугал. Это оказалась приятной наружности старушка. Седые волосы собраны в аккуратную высокую причёску. Милое платье чёрного цвета под горло, кружевное жабо…
— Кто тут нарушает закон о чистоте языка? — строго осведомилась она, посмотрев сначала на меня, потом на Нату льдисто-синими глазами.
— Вы можете пояснить, какой закон мы нарушили и что нам за это будет? — вежливо поинтересовался я, улыбнувшись самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.
— Не стройте мне глазки, молодой человек, я слишком стара для этого, — она пригрозила мне тонким пальчиком в чёрных кружевных перчатках, но мимолётно провела ладонью по виску, поправляя и так идеальную причёску.
— Понимаете, мы не из этого мира и ничего не знаем. Не могли бы вы всё же пояснить? Мы были бы вам очень благодарны, — подключилась Наташка.
— Не из этого мира? — старушка с сомнением пожевала тонкие бесцветные губы. — Что ж, ладно, что у меня своих детей нет? Я богиня равновесия, слежу за соблюдением законов. К сожалению, нарушение законов словесности по решению твоей между прочим дальней родственницы, я должна рассматривать лично.
— Бабы Яги? — Ната, словно примерная ученица, вытянула руки вдоль туловища.
Голубые глаза вспыхнули неподдельным интересом. Она всегда умела заинтересовать учителей своей любознательностью.
— Да, Бабы Яги. Она ввела закон о чистоте языка. Открылись школы, обучали даже сказочных животных. И часть слов была запрещена. Вот этим самым документом, который вы держите в руках.
— Ого! — восторженно протянула девушка, посмотрев на старый пергамент иным взглядом.
— Но я вижу, что вы не унаследовали её титул, хотя должны бы были. Странно, — богиня озадаченно потёрла морщинистый подбородок. — Кто-то обошёл мои же законы.
— Более того, унаследовать титулы должны были наши родители.
— Нет-нет, наследники моложе должны быть в приоритете после долгого отсутствия столпов.
— Столпов?
— Баба Яга, Кощей, Лесной Царь — столпы, которые поддерживают баланс нашего мира. После закрытия дверей баланс нарушился, и… мир уже не тот, — грустно вздохнула она. — Хорошо, что мир вновь открыли. Только кто? Надо разобраться.
Её фигура вновь начала сиять. Богиня явно решила, что выполнила свою миссию. Но мы-то так ничего дельного и не выяснили!
— А может, вы поможете нам вернуться домой? — я сделал несколько шагов вперёд, пытаясь вновь вернуть её внимание.
— Я — нет. Вам нужна активированная дверь от мира и ключ.
Свет становился ослепительным. Но померк на секунду, чтобы она могла дать последнее наставление.
— Больше матом не ругаться, дети, иначе расщепление, — Цензура вновь погрозила нам пальцем и исчезла.
— Ы-ы-ы! — взвыла Натка. — Ничего полезного не сказала.
— Узнали, что нам нужна дверь от мира, разве что, — пожал я плечами, раздосадованный не меньше неё. — И ключ.
— Знать бы, что это и где находится.
— Будем искать другие источники информации. Нужен город, деревня. Что угодно. Уж там никто не исчезнет перед носом.
