Доктора вызывали?
Умом я понимала, что это – правильное решение. А вот сердце твердило совсем другое, и не хотело сдаваться.
Я не заметила, когда перестала контролировать то, что происходит в моей жизни. Ведь всегда, будь то учёбе в школе или университете, я точно знала, что мне делать, когда, и главное – зачем! А сейчас?! Сейчас я лежала на кровати и совершенно не хотела вставать. И это была не лень. Лень мне вообще не свойственна. Это была апатия. Мне было совершенно всё равно. И это – нет, не испугало, а задело. Нужно заставить себя встать и пойти умываться.
С каких это пор выходной стал для меня таким мучением? – задала себе вопрос. И тут же получила на него ответ. И ответ мне не понравился. Я не буду больше жалеть ни себя, ни того, что уже никогда не смогу почувствовать. Нужно жить дальше. Как бы ни хотелось, чтобы всё было совершенно по-другому. Я. Буду. Жить. Дальше. А как? Это уже другой вопрос.
Было бы намного проще, если бы я могла уехать работать в Москву. Ни секунды бы не раздумывала. Но вчера поняла, что просто рабочие отношения не устраивали Олькова. Ему было нужно другое. А вот к этому «другому» я была не готова. Наверное, внимание такого человека должно было польстить. Но. Было одно большое «но»! Оно мне было не нужно! Или же ему было необходимо «весело» провести время в чужом городе? Тогда он точно обратился не по адресу!
Как бы я хотела вернуться в свой привычный мир, в котором я прекрасно жила до этого! И я сейчас не про Олькова.
Я глянула на часы и скривилась. До встречи с Германом время ещё было. Заставила себя подняться и привести себя в порядок, решая на ходу, как вежливо отклонить его совсем непрозрачные намёки.
Поэтому, когда позвонил Герман Алексеевич, я была собрана и спокойна.
– Юлечка, ты чем-то расстроена? – спросил Герман, садясь рядом в такси.
– Нет. Всё нормально.
– Ты изменилась. В Москве у тебя горели глаза, и был интерес ко всему, что ты видела.
«В то время я ещё верила, что был человек, который меня ждал».
– Спала плохо. – Ведь даже не солгала. В последнее время я, действительно, очень плохо спала.
– Может, тогда, – начал Герман, но я его перебила. Знаю, что он сейчас «предложит».
– Нет, давай, как договаривались, – решила выполнить «обещанное» и закончить всё это.
– Как скажешь. Смотри. Вот, что я смог у вас найти. – И Герман предложил список премьер. Ткнула в первую попавшуюся. Но, так как до начала было ещё четыре часа, то Герман предложил посидеть в тихом уютном местечке.
Осталось пережить сегодняшний день, а завтра будет завтра.
«Тихое уютное местечко» оказалось вполне приличным рестораном, в котором я не то, что ни разу не была, я даже и знать о нём не знала! Интересно, как узнал о нем Герман? Для приезжего он очень легко ориентировался на местности.
Я осматривала обстановку.
– Мне сказали, что это самый лучший ресторан в вашем городе, – поделился «секретом» Герман Алексеевич.
Вот уж не знаю. Не могу похвастаться тем, что каждый день хожу по ресторанам.
Каждое место было отдельным уютным островком, разделённым невысокими перегородками. С одной стороны для романтического свидания, может, и уютно, но с другой стороны, мне бы хотелось посмотреть всё вокруг. Поэтому я села так, чтобы было можно хоть чуть-чуть, но кидать взгляд через перегородки. Я даже вполуха слушала Германа, стараясь не особо зацикливаться на том, что он говорит. Сегодня он был очень разговорчив, рассказывая о себе и своих «требованиях». Надеюсь, я переживу сегодняшний день, а в следующие пять дней у меня будет вполне уважительная причина для отказа – работа.
Слушать о том, что Герман Алексеевич уже не молод, и что ему уже давно пора остепениться, и обзавестись семьёй, было утомительно. Надеюсь, он не за «невестой» приехал в наш город. Но потом стало хуже. Герман чуть ли не прямым текстом заявил, что я идеально вписываюсь в тот образ, который ему необходим.
– Юля, я, как только тебя увидел, то понял – это судьба! Сама судьба привела тебя в наш Центр! Ты это понимаешь?!
Я ничего не понимала. Причём тут я, центр и судьба Германа? Кажется, я прослушала довольно много. А всё дело в том, что за соседним столиком расположилась семья. Точнее, я так поняла, няня привела двух ребятишек на обед, и вот-вот должны были подойти их родители. И няня, стараясь быть убедительной, авторитетно объясняла мелким сорванцам, как нужно себя вести. Но это мало помогало. Мальчик и девочка, очень похожие между собой, жили в своём мире, куда никакие наставления не долетали. И вот там было намного интереснее, чем….
– Я не хотел тебя напугать вчера. У меня самые серьёзные намерения, и я смогу тебе это доказать!
– Зачем? – невольно сорвалось с языка. Я отвела взгляд от сорванцов, которые, судя по нотациям няни, перепутали столовые приборы, испытывая тем самым терпение женщины на прочность.
– Юля, я хочу, чтобы мы вернулись в Москву вместе.
– Герман, не хочу показаться невежливой, но может всё-таки нужно хотя бы моё согласие?
– О! Ты согласишься! Я в этом уверен!
И тут в Германа прилетел шарик из бумажной салфетки. Девочка кинула её братику, а тот хотел отбить ложкой, но не рассчитал силу удара; и салфетка угодила прямо в голову московского профессора. Я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть. Няня подскочила и бросилась «спасать» Германа Алексеевича. Я чуть не показала мальчику большой палец, что удар был хорош, пока Герман Алексеевич отвлёкся на заботу няни. Знаю, что неправильно, но ничего не могла с собой поделать. После многочисленных извинений няни, Герман ещё долго возмущался о невоспитанности современных детей.
– Но это, же дети! – я попыталась разрядить обстановку, но Герман еле сдерживался. Не знаю, что его так разозлило? Ведь можно все было перевести в шутку! Дима бы так и сделал…. Ну вот опять! Я опять сравнила с Димой. Неужели я теперь всех буду сравнивать с ним?
Я посмотрела в сторону детей. Они притихли. Сидели спокойно и изредка бросали в нашу сторону взгляды.
