Прикоснись ко мне нежно (сборник) - Лоуренс Стефани
– Не ты одна. Подожди, увидишь Томаса Мака. – Минди выдала Брине бейдж. – Но ты и так, наверное, его все время видишь. Он ведь был твоим парнем?
Да, недолгое время Томас Мак был парнем Брины, но до этого они с первого класса были друзьями. Брина вспомнила мальчика с большими синими глазами и длинными черными ресницами. Он всегда был высоким не по возрасту, таким худым, что были видны его кости, и таким умным, что ведущие университеты страны предлагали ему стипендию.
Она приколола бейдж к платью и ответила:
– Нет, я не видела Томаса с двенадцатого класса.
«С тех пор как бросила его в год выпуска ради Марка Харриса, здорового, мускулистого быка, который был квотербэком футбольной команды».
Одиннадцать лет они с Томасом были близкими друзьями. Шесть месяцев, летом и осенью 1989 года, они были больше, чем друзьями. Но последние одиннадцать лет они не разговаривали. С той самой ночи, как Брина пришла к нему домой, чтобы сказать, что Марк Харрис пригласил ее на рождественский бал и она согласилась. Она разрушила свои отношения с Томасом ради такого парня, как Марк. Слава богу, что она выросла и поняла свою ошибку.
Тогда же Брина думала, что очарована им, – в таком маленьком городе, как Геллитон, квотербэк футбольной команды был местной знаменитостью, ярче которой сияла разве что звезда капитана лыжников. Марк был кем-то, и он заметил ее.
Брина не хотела ранить Томаса, не хотела терять его дружбу и шла тем вечером к нему домой, надеясь, что они останутся друзьями. Как же она ошибалась! В тот день, когда она порвала с Томасом, он посмотрел на нее холодным взглядом и сказал: «Ты всегда хотела добиться чего-то большего. Это твой шанс. Но не ожидай, что я буду помогать тебе, когда твое сердце разобьется. Меня рядом не будет». И его действительно не было рядом с ней.
Ровно месяц спустя Марк бросил ее, а Томас продолжал жить своей жизнью. С тех пор, если они с Бриной оказывались в одном помещении, он делал вид, будто не знаком с ней.
– Он добился успеха.
– Кто?
– Томас Мак. Он организовал компанию про производству программного обеспечения. Слышала, недавно он продал ее за несколько миллионов.
«Вот и хорошо», – подумала Брина. Томас всегда хвастался, что к тридцати годам станет миллионером. И похоже, ему это удалось. Он был одним из изгоев. Родителей Томаса убили, когда он был еще ребенком. Мальчика воспитали бабушка и дедушка, которые любили его, но не могли обеспечить всем необходимым. Но он добился успеха. Здорово будет снова его увидеть.
– Уверена, мы еще встретимся, – сказала Брина Минди и вошла в бальный зал.
Комната была украшена белыми лентами серпантина, а по полу были разбросаны белые воздушные шарики. В дальнем конце зала виднелась сцена, украшенная серебристыми блестками. Музыканты раскладывали инструменты, но, кроме них, на сцене никого не было. На дюжине подставок были размещены фотографии выпуска 1990 года. У каждой подставки собралась небольшая толпа, вспоминающая славные школьные деньки. Брина на фотографии не смотрела. Скорее всего, ее не было ни на одной из них.
Огромные окна во всю стену и двери с левой стороны зала выходили на террасу, откуда открывался вид на полную неровностей лыжную трассу под названием «Снежная лодка». В стекле отражались люди, находившиеся внутри, но если присмотреться, можно было увидеть, что снаружи идет снег.
Брина прошла мимо расставленных по периметру зала круглых столов и заметила несколько знакомых лиц. В баре она заказала джин с тоником и оглядела зал в поисках высокого нескладного мужчины с непослушными волосами. Ее взгляд скользил от столика к столику, затем остановился на группе, стоявшей у фонтана с шампанским. Брина знала их всех по школьному оркестру. Кроме одного.
Мужчина, которого она не узнала, обернулся, будто почувствовав ее взгляд, и внезапно Брина ощутила не только волнение, но и легкое возбуждение.
Его темные волосы были коротко подстрижены, но все равно выглядели так, будто им нужна расческа. Она не могла разглядеть цвет его глаз, но они были глубоко посажены, и в его ответном взгляде можно было прочесть напряжение. У мужчины были широкие скулы и квадратная челюсть, а темно-синий костюм сидел на его широких плечах идеально – он явно был сшит на заказ. Одна пола пиджака была отброшена в сторону. Левую руку мужчина держал в кармане брюк. Белая рубашка прилегала к груди, синий галстук удерживала на месте тонкая золотая булавка.
Брина поднесла к губам стакан. «Какой-то девушке очень повезло с мужем», – подумала она, когда его взгляд скользнул по ней, с губ и шеи на грудь. Обычно ее оскорбляло подобное бесцеремонное разглядывание, но сейчас было не похоже, что этот мужчина смотрел на нее с сексуальным интересом. Скорее с любопытством, изучая ее. Но когда его взгляд переместился на ее ноги, а затем снова пополз вверх, на губах мужчины появилась одобрительная улыбка, увидев которую Брина едва не подавилась кусочком лимона, плававшим в ее стакане.
Возможно, он не женат, подумала она. Наверное, какая-нибудь девушка упросила этого красавчика сопровождать ее сегодня. Или наняла манекенщика. Брина и сама подумывала над этим, но решила этого не делать – это заставило бы ее чувствовать себя неуютно.
– Брина Макконнелл?
Брина отвлеклась от созерцания мужчины в другом конце комнаты и перевела взгляд на женщину, стоявшую перед ней. Она мгновенно узнала эти зеленые глаза и темно-рыжие волосы.
– Карен Джонсон? Как дела?
Они с Карен были президентом и вице-президентом клуба «Будущие домохозяйки Америки» и не раз напивались домашним вином отца Карен.
Карен развела руки в стороны, затем положила ладонь на круглый живот.
– Беременна в третий раз, – ответила она.
В третий? С тех пор как Брина окончила школу, она вступала в серьезные отношения всего дважды, и ни разу они не были продолжительными.
– Кто твой муж?
– Который по счету? – рассмеялась Карен.
Брина не знала, что на это ответить. «Срань господня» было явно неподходящим выражением. Вместо этого она спросила:
– Ты видела Томаса Мака? Я слышала, что он здесь.
Карен огляделась, а потом указала на манекенщика:
– Да вот же он.
* * *Томас Мак мог определить с точностью до секунды, когда Брина Макконнелл его узнала. Ее глаза округлились, рот удивленно открылся, прежде чем она сказала: «Боже, ты шутишь!» До этого момента она даже не догадывалась, кто перед ней. Он изменился со школьных лет. Как и она. По сравнению с той девочкой, которую он знал, Брина похорошела, да и формы у нее округлились.
Томас вспомнил, как увидел ее впервые – в первый день занятий в первом классе, ее карие глаза и огромную косу. У Брины всегда были пышные волосы, отчего ее голова казалась слишком большой.
Он также вспомнил, как впервые купил ей подарок. Это было в третьем классе, после того как Брине удалили миндалины. Томас приобрел для нее голубое мороженое на палочке, которое стоило четвертак и растаяло по пути к ее дому.
Он вспомнил день, когда умерла его собака, Скутер, похороны, которые они устроили старому черному лабрадору. Томас обнимал Брину, когда она плакала навзрыд. Томасу было тринадцать, и он не плакал, но ему тоже хотелось разрыдаться. В этот день он впервые заметил изменения, происходящие с ее телом. Он держал ее в объятиях, пытаясь вести себя как мужчина и сдерживая слезы, а руки Брины, обнимавшие его в ответ, и маленькие груди, прижимавшиеся к его груди, сводили его с ума. Томас старался не представлять ее обнаженной. Он вспомнил, как оттолкнул ее и велел идти домой, потому что от ее нытья ему только хуже. Брина ушла, разозлившись, и так и не узнала, что он прогнал ее вовсе не из-за слез. Он поступил так из-за странного ощущения в груди и в паху. С того самого дня Брина Макконнелл мучила его, сама не зная об этом.
Лишь летом перед выпускным классом Томас решил, что с его чувствами к Брине нужно что-то делать. Они с друзьями были в кинотеатре «Рил ту Рил», смотрели фильм «Человек дождя», когда он наклонился к ней и впервые поцеловал. Брина не была его первой девушкой, но, когда порвала с ним, оказалась первой, кто причинил ему боль. Понадобилась пара лет и несколько подружек, чтобы Томас наконец забыл Брину Макконнелл.
