Сосед года
Ну чо… Неслабо я в ресторан сходил. Счёт мне хозяин выставил на всю сумму, что я собирался дать за развод начальнику ЗАГСа. А сумма это, мягко скажем, немаленькая. Осталось у меня теперь «три копейки». Но зато разошлись миром и огласки история не получит. Мне нафиг не надо, чтобы до начальство дошло. Разве что Стасик на меня заяву накатает. Но с ним я на месте разберусь, если прижмёт.
Стасик… Мы так в детстве мелких тараканов называли. От бывшего моей котёны примерно такие же впечатления — как от таракана. Бесполезное существо, которое радиация не берёт.
— Всё нормально? — Ника беспокойно ёрзает на переднем сиденье.
— Не совсем, — проверяю состояние счёта через приложение в телефоне. — Со съёмной квартирой придётся повременить. До зарплаты. У меня деньги кончились.
— Повременим, — запросто соглашается. — Ничего страшного.
И с курткой новой придётся подождать. В бушлате буду щеголять. Ладно, прорвёмся.
Главное, чтобы котёна от меня нищего к богатому Мазаю не упорхнула. Понимаю, что сегодняшняя ситуация — следствие нелепого стечения обстоятельств, но мысли всякие нехорошие голову греют. Конкретно так.
— Прости, кис, — завожу мотор, — я обещал и съехал.
— Ты про квартиру, что ли? — хлопает пушистыми ресничками.
— Про всё. Ты принцесса и достойна всего самого лучшего, а я из-за собственной несдержанности с дыркой в кармане остался.
— Принцесса я, — хмыкает Вероника. — Сань, я полжизни в детском доме прожила, а там принцессой шибко не побудешь.
— Ты детдомовская? — поворачиваю к ней голову и смотрю глазами-блюдцами.
— Ну да, — пожимает плечами. — Что такого?
— Ничего. Просто по тебе не скажешь.
— Интересно, как я должна выглядеть, чтобы по мне можно было сказать, что я из детдома?
— Не знаю… — доходит, что сморозил глупость.
— А-а, поняла! — Вероника хохочет. — С завтрашнего дня начну пить, курить и разговаривать исключительно матом!
— Ты это!.. — тоже улыбаюсь. — Завязывай! Хотя матом можно, но в спальне. Меня заводит.
— Дурак, — хихикает котёна и шлёпает меня ладошкой по бедру.
Поездка за подставкой для ёлки отменяется. Всё, чего я хочу сейчас — забраться в горячую ванну с моей женщиной, а потом плотно поужинать. С остальным завтра разберусь.
Приезжаем во двор, и я пристраиваю машину вплотную к подъезду. Ника на своих копытцах далеко не уйдёт, а на руки брать себя не даёт. Переживает за мою многократно раненную голову. Чего переживает? Мозгов у меня в башке всё равно нет.
— Аккуратнее, — помогаю ей выйти из машины и, не спрашивая, переношу под козырёк.
— Саня, блин! — ругается за то, что поднял её.
— Котён, я два шага сделал. Успокойся, — чмокаю красавицу в сладкие губки. — Тут постой, я пока сюрприз из багажника достану.
Иду изымать из машины ёлку и коробки с украшениями. По пути замечаю Таньку, которая подглядывает за нами из окна. В этот раз она точно всё видела. И, скорее всего, кое-что слышала — форточка открыта.
— Ёлка? — котёна щупает колючие ветки.
— Настоящая! И игрушки, — улыбаюсь. — Но сегодня нарядить не получится. Я подставку для неё не нашёл. Завтра привезу и займёмся.
Ника сияет. Как маленькая девочка, честное слово. Праздника хочет. Надо будет ей подарок под ёлочку положить. На Рождество хотя бы. Только денег где взять на приличный презент?..
— Идём? — котёны выдёргивает меня из неприятных мыслей о финансах.
— Идём, да.
Хватаю ёлку, коробки, а Вероника берёт меня под руку. Заходим в подъезд, и я слышу, как щёлкает замок моей квартиры. Фурия решила поздороваться.
Добираемся с Никой до второго этажа. Танька стоит в дверях и мечет из глаз молнии. Обмениваться с ней «любезностями» настроения нет. Я просто, но эффективно вталкиваю неблаговерную в хату и, захлопнув дверь, подпираю её плечом. Пикнуть не успевает.
— Давай быстрей, кис, — поторапливаю Нику. — Вырвется, взорвётся и говном нас забрызгает.
— Может, не стоит так? — котёна поворачивает ключ в замке и хмурится. — Давай попробуем с ней поговорить.
— Бесполезно. Танька непрошибаемая, — ставлю диагноз и отчаливаю от двери, за которой беснуется бывшая.
Дому у Ники первым делом я утилизирую букет от Стасика — втыкаю его в мусорное ведро. А котёна ходит по квартире и едва заметно улыбается. Да, я ревную. Но для влюблённого по уши мужика — это нормальное состояние.
Захожу в кухню, а моя женщина из блистера таблетки какие-то выковыривает.
— Это что такое? — беру коробочку. — Валерьянка?
— Будешь? — Ника закидывает жёлтые таблетки в рот и запивает водой.
Несколько мгновений на раздумья, и я повторяю за ней.
— Дожил, — выдыхаю, осушив стакан. — По вечерам валерьянкой закидываюсь.
— Это лучше, чем алкоголем, согласись?
Ё-моё… Даже возразить нечего.
Мы с Никой почти незнакомы. То есть я уверен — она мой человек. Но я мало что о ней знаю. Зато она меня чувствует, как себя. Сегодня я едва не сорвался, одержимый зелёным змием, а тут хоба — валерьянка вместо стопки. С Танькой всё было иначе. Ей вообще было пофиг, что я ем, пью, чем прижигаю душевные раны. Занималась виртуальными хахалями — не до мужа. Вот что значит — почувствовать разницу.
