Женаты поневоле
Я все еще не понимаю Адамиди. Он перестал ко мне цепляться по мелочам, и вообще его поведение можно назвать нейтральным. Действительно нейтральным, без этой вот атмосферы враждебности.
Такая перемена меня очень беспокоит - с чего вдруг такая щедрость? Что случилось, что он стал более лояльным?
После той ситуации в беседке больше вопрос близости не вставал. Я, признаться, опасалась, что вечером муж заявится ко мне потребовать супружеский долг, но нет. Ничего такого не случилось.
И вот сегодня мы оба в праздничных одеяниях вынуждены улыбаться на камеру, чтобы успеть подготовить промо-материалы для церемонии. Если честно, я уже несколько раз порывалась спросить у отца - а как же скромное мероприятие, о котором он говорил изначально? Но с того разговора на повышенных тонах про маму прошло не так много времени, и звонить самой мне не хотелось.
Я все еще сильно злилась на него. Не понимала. И разочаровывалась все сильнее.
Мирон, к слову, в этот раз совершенно не раздражен. Будто выпил какое-то волшебное зелье - спокоен, улыбчив и вежлив со всеми. Словно его больше не бесит та кабала, в которой мы оказались.
И меня не покидает странное ощущение, что он знает больше, чем я.
Но что? Может, готовит пути отступления и сумел договориться про развод?
- Ты сегодня выглядишь довольным, - осторожно затрагиваю волнующую меня тему.
Адамиди вопросительно смотрит на меня, пока мы ждем смены декораций.
- Предпочитаешь доводить меня до белого каления? - усмехается он. - Или уже приготовила новую пакость?
Тушуюсь от его намека.
- Нет, я… ничего такого. Ты лучше себя чувствуешь? Дело в этом?
- А ты беспокоишься о здоровье супруга? Или, может, уже прикидываешь, как станешь богатой вдовой?
Вроде бы обидные колкие слова, но в этот раз он произносит их иначе. С усмешкой, да. Но не зло. А так, словно подшучивает по-дружески.
Нервно улыбаюсь, не зная, чем занять руки, хватаю стакан с кофе со стола.
- Нет, конечно. Я ведь уже сказала, что тогда просто испугалась, и… Прости.
Делаю большой глоток, но кофе оказывается слишком горячим, и я тут же начинаю кашлять. Мирон помогает, удерживает мою руку со стаканом, но в этот момент кто-то толкает меня в спину, и в итоге кофе оказывается на белоснежном платье.
- Ох… - выдаю, растерянно глядя на результат.
- Варвара! Мирон! - окликает нас Лариса как раз не вовремя.
Я оборачиваюсь, распорядительница замирает, глядя на пятно на моем платье.
А затем вдруг подлетает словно коршун.
- Это что такое? - практически шипит она. - У нас съемка в разгаре! А вы… Вы хоть знаете, как сложно было получить наряд от этого дизайнера вне очереди?
- Можно ведь другой заказать, - неуверенно предлагаю. Платье хоть и красивое, но прямо скажем - не моя мечта. Слишком вычурно. Просто я не стала спорить - ведь папочка все одобрил. И оплатил.
- Другое?! - кажется, в этот момент она похожа на сирену. У меня даже в ушах звенеть начинает. - Да это лучшее, что сейчас в моде! Последний тренд! А вы, Варвара, настолько безответственно относитесь ко всему! - Ее цепкие пальцы впиваются мне в локоть. Да так больно, что я ойкаю в голос. - Это безобразие! Столько сил и трудов насмарку! Придется все переснимать из-за вашей халатности. И это еще я молчу про расходы на новое платье и…
Чем больше она говорит, тем сильнее меня начинает трясти. Потому что я понимаю - все это она вывалит и отцу. Если не приукрасит еще. И тогда маму я вообще никогда не увижу. Меня начинает мутить от страха, я судорожно хватаю ртом воздух и пытаюсь придумать, как все исправить.
- Хватит! - неожиданно громко рявкает Мирон. Вокруг воцаряется мертвая тишина. Все замирают и теперь глазеют на нас. Хотя, наверное, и до этого глазели - я просто не замечала, потому что видела только эту Ларису.
- Прекратите орать на мою жену.
Если бы я могла удивляться, сейчас бы я это сделала. Красочно так, с грохнувшейся на пол челюстью. Адамиди решил за меня заступиться?!
- А вам, Мирон, стоит лучше смотреть за ней, потому что Игорь Иванович…
- А Игорь Иванович может пойти в задницу, если ему что-то не нравится! - рычит муж. - Ясно? Мы купим новое платье. То, которое Варя выберет сама. Без ваших этих чумовых дизайнеров. Я понятно выражаюсь?
Судя по лицу Ларисы, ей не понятно. Она просто в шоке. Глаза навыкате, сама бледная.
- Но ведь все согласовано…
- А еще иногда случаются непредвиденные обстоятельства, - добавляет Мирон. - Как сейчас. Так что съемка на сегодня закончена. Для промо достаточно того, что отсняли. А на церемонии Варвара будет в новом платье. Элемент, так сказать, неожиданности.
Распорядительницу начинает трясти. Она, похоже, не привыкла получать сдачи. Или, может, была уверена, что никто не станет с ней спорить.
- Но…
- Никаких но, - припечатывает муж. Берет меня за руку и тащит за собой - Мы уходим. За новым платьем. А вот если промо-материалы не будут готовы, Игорь Иванович спросит с вас. Как и то, почему кто-то шастает и толкает невесту так, что ее дорогущее платье в итоге идет в утиль.
Дальше я уже не вижу, что происходит с Ларисой, потому что Адамиди уводит меня в гримерку и кивает на мою одежду.
- Давай пошустрее, пока эта вобла не очнулась и не начала рычать в нашу сторону проклятья.
Он так грозно и в то же время так мило сейчас выглядит, что я все же хихикаю и прячусь за ширму. Платье и правда неудобное. Так что я даже рада, что оно испорчено.
- Помочь? - раздается за спиной. Дергаюсь, оступаюсь, и в итоге ломаю еще и каблук. - Осторожнее, жена, - усмехается Адамиди. Он ловко расстегивает шнуровку на спине, при этом будто невзначай проходится пальцами вдоль спины, а затем отстраняется.
А я стою оглушенная этой внезапной помощью.
- Знаю, вы, девушки, вечно тормозите, но сейчас в твоих же интересах сбежать до того, как крыса-Лариса нас достанет.
Усмехаюсь и быстро натягиваю кофту. Таким Мирон мне нравится, приходится это признать.
