Исцели меня
- Почему?
- Ну не знаю. В моем окружении тридцатитрехлетние мужчины не слушают такую музыку. Могу дать руку на отсечении, что ни один представитель мужского пола на этом вечере не знает кто исполняет эту песню.
- Нет, София. Я не любитель раритета и не эстет. Да и не любитель оперы. Симпатия – не равна любви. Что касается этой песни… ну, скажем так – стечение обстоятельств. Я не знал кто ее исполнитель и услышал совершенно случайно. Точнее сначала обнаружил плачущую в комнате отдыха свою помощницу, которая, не стесняясь, лила слезы от просмотренного накануне кино. А на работе она смотрела фанклип на этот фильм именно с этой песней. Вот так в мою копилку добавились еще одна песня и не менее прекрасный фильм.
- Это судьба.
- Я бы не стал иронизировать по этому поводу. Кстати, советую и кино посмотреть. Увы, сейчас таких фильмов уже не снимают.
- Кино, я так понимаю, без хэппи-энда раз ваша помощница плакала?
- А ты посмотри. Название сказать?
- Нет, - после продолжительной паузы произношу я, заглянув в его глаза.
А вот долго смотреть на него не получилось. Я первой отвела взгляд. Не могу сказать, что у него тяжелый взгляд. Нет. Просто… просто не смогла. А вот наслаждаться красивой песней очень даже смогла. И наслаждалась, ровно до тех пор, пока не зазвучала другая композиция и Бестужев не произнес вслух:
- Ты что, с детства грезила выйти замуж за своего брата, раз взяла его фамилию для псевдонима? - резко поднимаю на него взгляд, в полной мере осознав, что он сейчас сказал.
- Во-первых, он мне не брат. Во-вторых, не твое дело, - зло бросаю в ответ.
- В-третьих, ты хочешь меня сейчас снова послать, но позволь тебе напомнить, что я как бы позвал тебя на танец, чтобы кое-что прояснить. Так вот, докладываю – твой брат ни разу не взглянул в твою сторону. Ему совершенно все равно, что ты делаешь и с кем танцуешь. Он к тебе равнодушен, - шепчет мне на ухо. – Даже, если я сейчас задеру тебе вверх твое и без того слишком открытое платье, и оголю твою прекрасную ногу – ему по-прежнему будет все равно. Ты теряешь время, а оно как известно – бесценно. Кстати, я все же скажу название фильма, вдруг решишься, - шепчет вполне себе разборчиво, наклоняясь к моему уху.
Я хотела наступить ему на ногу, сжать руку, да послать, в конце концов, словесно, вот только он не дал мне этого, просто потому что сам и закончил наш танец. Как так получается, что этот мужчина всего за несколько произнесенных слов может напрочь все испортить? Хотя, кого я обманываю – испортил не только он…
***
- Хорошенький, да? - шепчет мне на ухо Даша.
- Ты о чем вообще?
- Мужик, говорю, бородатый – хорошенький, - мечтательно произносит Даша, провожая взглядом Бестужева.
- Ты совсем чокнулась что ли? В каком месте он хорошенький?
- Ммм… во всех. На твоем месте я бы к нему присмотрелась.
- С чего это?
- С того, что я подслушала. В общем, как всегда. Одному – все, другому – ничего.
- Ты о чем? - уже начиная нервничать, задаю ей вопрос.
- Ни о чем. Вот иди сама и подслушивай. Все тебе скажи, - бурчит под нос, вставая с места.
А я недолго думая, зачем-то ведусь на Дашин треп и иду… подслушивать. Да, дурной пример заразителен.
Я не знаю зачем мне это надо, но я стойко иду к кабинету. Правда, остаться незамеченной не получилось. Папа с Бестужевым не только притормозили, не дойдя до кабинета, но и начали разговаривать с каким-то мужчиной. А вот бородатый еще и обернулся в мою сторону, и мало того – подмигнул. Ничего другого, кроме как пройти около них, я не придумала. В конце концов, можно завернуть за угол и отсидеться в одной из уборных.
Правда, на мое счастье, сидеть мне долго нигде не пришлось. Спасибо папиному голосу, который и оповестил меня о том, что папа зазывает Бестужева в кабинет. Для верности простояла двадцать секунд и пошла как можно тише к кабинету. Я даже не успела нормально встать, не говоря уже о том, чтобы подставить ухо, как дверь резко распахнулась.
- Ты что-то хотела, София Викторовна? - с усмешкой интересуется Бестужев.
- Да, - шумно сглатываю. - С папой поговорить.
- Ну сделаешь это попозже. А пока нам с ним надо поговорить.
- Хорошо, - киваю в ответ.
- Кстати, Соня, давай я загадаю тебе загадку. Если ответишь правильно с первого раза, то сейчас не будет разговора с твоим отцом, и мы пойдем с тобой более длительным путем. Тебе этот путь понравится больше, но я за другой, более короткий. Однако, дам тебе шанс.
- Я тебя не понимаю.
- Ну, потом поймешь. Итак, загадка. Что общего у здоровой собаки и близорукого гинеколога? Отвечай быстро. Пять секунд. Отсчет пошел.
И он действительно считает. Я даже не знаю, о чем может пойти речь в кабинете, но почему-то старательно придумываю ответ в голове.
- Пять.
- Нюх, - говорю первое, что приходит на ум.
На мой ответ Бестужев не улыбается. И нет, даже не смеется. Он ржет как лошадь.
- Нет, дорогая моя, - откашливаясь от смеха, выдает Бестужев. - Правильный ответ - нос. У здоровой собаки он влажный, ну а про гинеколога объяснять не буду, сама догадаешься. Так вот, солнышко, не суй пока свой прекрасный носик в наши с твоим папой дела. Всему свое время. До завтра, Соня, - поддевает кончик моего носа указательным пальцем.
Ну гад, получишь ты еще у меня!
