Ад, или Александр Данилов
— Да ладно тебе, ба! — Катя перешла на полушёпот, но Данилов всё равно отчётливо слышал каждое слово. — Я привыкла считать его плохим, ненавидеть за то, что он от меня отказался. Меня, значит, побоку, а сына от другой женщины больше жизни любил. Знаю, что ревновать плохо, только оно всё одно ревнуется, всё здравое в душе разрушает. Я ж подслушиваю, когда он с Серёжей со своим разговаривает, у него и голос другой становится. Он так только с Мишкой, а я что? Не родная, да? Я сегодня тётку эту беременную убить была готова, когда она нашу семейную фотографию грохнула. И врёт же, что не специально, случайно вроде как из рук она у неё выскользнула. Нет, просто её зависть взяла, что семья у отца с мамой настоящая. Вот как в одном человеке всё это сочетается?
— Ты про отца или про тётку?
— Далась мне эта тётка! — возмущённо воскликнула Катя. — Как пришла, так и ушла, главное, чтоб не возвращалась. Хотя я немножко боялась, что он её пузо увидит и предпочтёт её общество нашему. Я про другое. Не пойму я, какой он настоящий: такой, каким я его представляла, слушая разговоры? — Данилов напрягся — чьи разговоры? — Или вот этот, которого сейчас вижу? Не сходится… — Катя замолчала, Данилов даже сделал шаг в сторону кухни, но она продолжила, и он остановился, снова прислушиваясь. — Знаешь, чего мне больше всего хотелось, пока я маленькая была? Фотографию, на которой он бы меня на руках держал. Вот такая мечта глупая. И есть у меня фотография такая с отчимом, но я всегда знала — не мой он отец. Мальчишек — да… Ну, тогда только Гошкин, но не мой.
Данилов не стал больше подслушивать: от слов Кати на душе стало горько и больно и захлестнула обида. Он тоже хотел бы быть рядом с дочерью с самых первых дней, но его лишили этой возможности! И хоть его вины в этом не было, он чувствовал себя виноватым.
При его появлении Катя и Валерия Павловна замолчали, а Саша заметил и сочувствие на лице Валерии Павловны, и слёзы в глазах дочери. И только Мишка как ни в чём не бывало спокойно пил сок и отщипывал куски сдобной булочки, с удовольствием отправляя их в рот — проблемы взрослых его не волновали. Саша потрепал сына по голове, попросил Валерию Павловну занять его чем-нибудь часа на два и вернулся к Дине.
Сил на разговоры не осталось — усталость взяла своё. Дина что-то говорила, но слова проскакивали не касаясь сознания. Данилов виновато улыбнулся жене, разделся, лёг к ней под одеяло. Обнял, поцеловал в шею и мгновенно уснул.
