Женаты поневоле
Мирон явно не ожидает моего очередного визита. Непонимающе смотрит и с каждой секундой все больше мрачнеет, злится.
- Что еще взбрело в голову этой сушеной вобле?
- Ларисе? Нет, она уехала. Я не по этому поводу.
- Да? А что тогда?
Краснею и опускаю взгляд в пол.
- Я была у врача. Ну, гинеколога. И, в общем… Она сказала, сейчас благоприятные дни.
- Для чего?
Муж явно не собирается облегчать мне задачу. Даже если и понял, о чем речь, то виду не подает.
- Чтобы забеременеть.
Слышу циничное хмыканье. Но взгляд поднять - выше моих сил. Пусть смеется, пусть. Для меня главное - сделать то, что требует отец.
- Ну раз так… Раздевайся, жена.
Молча начинаю расстегивать пуговицы на сарафане. Понимаю, что вряд ли чем-то удивлю Адамиди, но все равно жутко стесняюсь.
- Трусы тоже, - командует муж. Я остаюсь почти голой, щеки горят. - Вставая на постель. На четвереньки.
Сухой равнодушный приказ. Я думала, первый раз не удался? Дурочка.
Все же делаю, как Мирон говорит. Поза кажется мне унизительной и слишком уязвимой. Но какой выбор? Я боюсь его грубости. Поэтому вся напряжена.
- Тебе стоит запастись смазкой, - звучит еще одна насмешка. - Раз уж тебя настолько не впечатляет наш секс.
Я молчу, терплю его обидные слова. Жду, что сейчас Адамиди просто попользует мое тело, и все. Однако вместо этого он зачем-то сплевывает себе на пальцы и касается меня между ног.
Все оказывается не так страшно, как я себе представляла. И в какой-то момент у меня даже получается немного расслабиться. А дальше…
Дальше все происходит совсем не так, как я когда-то себе представляла. Нет ни поцелуев, ни нежных прикосновений. Ни той страсти, что возникла между нами в тот самый день, когда мы поженились.
Просто техничные движения. И все.
Только тяжелое дыхание за спиной и крепкая хватка на бедрах.
Мы словно два прилежных ученика, которые отрабатывают нужный материал. И так горько становится от этого…
Потому что все словно ненастоящее, пластмассовое. А ведь я помню, что может быть иначе. Что может искрить и обжигать, что внутри может закручивать спираль желания. А еще я помню, каким страстным может быть Адамиди. И как бы я ни злилась на него, глупо отрицать, что любовник он умелый. Но сейчас он словно наказывает меня, делает все показательно пренебрежительно, обесценивая то, что происходит между нами.
Я никак не могу отделаться от ощущения, что все это - ошибка. Что нельзя заводить ребенка вот так. Что нужно отказаться и уйти. Сказать отцу твердое “нет”. Но стоит вспомнить маму, как вся моя решимость тает.
Низкий едва различимый стон позади меня, и я чувствую особенно глубокое проникновение. Хватка становится более сильной, и я догадываюсь, что все закончилось.
Муж отстраняется. А я так и стою. Обнаженная и использованная.
- Можешь одеваться, - слышу равнодушные слова. Кое-как сползаю с кровати, чувствую влагу между бедер и замечаю, что сам Адамиди даже не стал раздеваться. Просто приспустил штаны. Он скрывается в ванной, а у меня все дрожит от того напряжения, в котором пребывала последние минуты.
Я растерянно смотрю по сторонам. Между нами с Мироном все так сложно, все запутано. Но сейчас мне так хочется хотя бы каплю тепла и понимания. Пусть не по-настоящему. Пусть. Но в данный момент мне просто жизненно необходимо почувствовать себя не бездушной куклой, которой управляют все кому не лень.
Муж возвращается и удивленно смотрит на меня.
- Что-то еще?
Вроде ничего такого, но для меня эти слова звучат так же остро, как если бы он мне приставил нож к горлу. Сглатываю и качаю головой. Поднимаю сарафан, с трудом справляюсь с пуговицами.
- Придешь завтра, - доносится в спину.
- Зачем? - мой голос хрипит, во рту сухо.
- Закрепим результат. Плохо анатомию учила в школе? Или полагаешь, что залетишь с первого раза? - насмешливо выдает Мирон.
Прикрываю глаза и киваю. Он прав. А я даже не подумал об том. Слишком сильно мое эмоциональное потрясение от случившегося. Я думала, что готова, что смогу. Но, кажется, переоценила собственные силы.
- Хорошо…
Ноги плохо слушаются, но оставаться здесь и дальше слишком… Сглатываю слезы и выхожу из спальни.
