Брак по расчету. Я развожусь!
Меня начинает колбасить. Пусть я обещала себе справиться с Димой сама, не впутывая в наши проблемы родителей, все же мой мозг отказывается соображать адекватно. Я умом понимаю, что что-то стряслось в нашу первую брачную ночь, когда Беркутов оставил меня одну и помчался к своей матери. Она что-то ему наплела. Не зря Айсель возненавидела женщину сразу, как только увидела.
Но логичных объяснений ее такого поступка, ее отношения ко мне я не нахожу. Потому что действительно нет ничего такого в моей копилке, чтобы она не хотела, чтобы я была женой ее сына. Возможно, она просто видит ту самую Лизу, о которой заговорила племянница в день нашей свадьбы, в роли супруги своего единственного ребенка.
Но никакой Лизы я не встречала.
Я вчера еще, не знаю зачем, бросила Диме, что за мной постоянно ходит охрана. И что если они увидят что-то неладное с его стороны, то сразу мне сообщат. Поэтому не следует делать необдуманных шагов.
Чего я хотела добиться, сказав эти слова? А того, чтобы он не думал, что я буду следить за ним. А ведь он именно этого добивается. Того, чтобы я хвостом ходила за ним и видела его с разными бабами.
Откуда я сделала такие выводы? Услышала телефонный разговор Димы с Мироном — его близким другом.
Детский сад, ей-богу. Мы взрослые люди. Женаты. Но мой муженек страдает всякой херней.
Открыв глаза, я вылезаю из-под одеяла и лениво иду в ванную, где стою под струями теплой воды больше часа. Но голова не проветривается, никак не соображает. Я лишь чувствую дикую усталость и покалывания в области груди.
Столько мечтаний было, столько задуманных планов, которые я не смогла осуществить. Называла Германом последним кретином, но Беркутов оказался куда хуже.
Слез нет. Три дня я живу словно в тумане. Дима появляется очень поздно и при этом воняет так сладко... По-бабски. Конкретно выбешивает меня. Специально.
Но я дала себе время. Месяц, не больше. Сделаю так, что Дима будет зависеть от меня. А потом уже подам на развод. Даже не знаю, что скажу отцу, но... Я не хочу об этом думать. Точно не сейчас. Потому что мой мозг устал не меньше сердца и души, которые ноют от боли и обиды.
Да только я даже не сомневаюсь, что папа превратит жизнь Димы в ад, узнав, как он со мной поступил. Мало того, дядя Эмиль накажет его еще больше.
Но я не должна уже жалеть Беркутова. Потому что он заслужил. Он заслужил того, чтобы папа свернул ему шею. Он заслужил...
А я не заслужила... Я не была готова к такому раскладу. Что я сделала не так? Где совершила ошибку?
Благо, родители уехали вчера к брату в Штаты. Капитан Захаров не будет появляться в нашем доме как минимум три недели. А это пока к лучшему. Мне на руку. Пусть живет Беркутов, кайфует, пока у него все хорошо и тихо. Пока его никто не преследует и не угрожает. Пока в компании все пучком.
— Да, — отвечаю на звонок Вадима. Он сын друга моего отца, главы охраны в папиной компании. — Разузнал что-нибудь?
Вчера я назначила ему встречу и поговорила. Парень старше меня на пару лет. Хороший мужик, да и понятливый. Обещал, что все останется между нами. Я же в свою очередь обещала ему хорошие деньги. Он в них нуждается как никогда. Потому что у него на носу свадьба.
— Не буду тянуть кота за хвост. Он был в ресторане с двумя бабами. Что делал? Вышлю видео. Мне пришлось попотеть, чтобы достать этот ролик. Потратил очень много нервов и времени.
— Получишь деньги, не переживай. Но опять же... Все между нами, Вадим. Я не терплю предательства.
— Поэтому тебе нужно разводиться. Это и есть представительство, которое ты терпеть не должна. Дядя Тимур прикончит твоего мужа, увидев это зрелище.
В том, что дядя Тимур его прикончит, я даже не сомневаюсь. Но не сейчас. Для начала сама отомщу ему. А потом пусть катится куда подальше. Все равно далеко не убежит — капитан Захаров вцепится в его глотку.
— Вадим, давай ты не будешь лезть в мою личную жизнь? Ты работаешь — я плачу тебе немалые деньги. Понимаешь ведь меня?
— Так точно, — я чувствую усмешку в его голосе. — Отправляю.
Я наблюдаю за тем, как Беркутов сидит на диване в расслабленной позе в ВИП-комнате какого-то ресторана. А вокруг него крутятся две блондинки в нижнем белье. Они танцуют, вертятся, трясут пятой точкой. Но Дима ежеминутно смотрит на наручные часы. Чую я, что он ждал там меня, а я не появилась. Ведь когда он уезжал, отчетливо дал мне понять, что идет на встречу с бабами.
Прекрасно. Какой же ты подлый все-таки, Дима.
Девушки садятся рядом, тянутся к нему, прилипают. Одна слева, вторая справа. Но от Беркутова ноль эмоций. Да что это все означает, интересно? Я начинаю уже жалеть, что смотрю эту дичь.
Внутри снова что-то неприятно колет. А ведь не так я себе представляла свое будущее. Не так себе представляла нашу совместную жизнь, которая, кроме боли, мне ничего не причиняет. Нужно срочно выходить на работу, иначе я просто умру от всего того, что творится вокруг меня. Чем меньше буду видеть Беркутова, тем лучше для моих же нервов.
Этот видеоклип длится час и двадцать минут. Но в итоге ничего не происходит. Точнее, происходит, но не то, чего я ожидала. Дима швыряет на стол деньги и выходит, так и не дотронувшись до баб.
Замечательно. Ржать в голос от нервов хочется. Чего он добивается? Почему не сядет и не поговорит? Почему он считает, что я вышла замуж за него из-за денег? Почему он, черт его дери, считает меня предательницей? Двуличной?! Что я сделала не так?
Желания спускаться вниз нет. Потому что я более чем уверена, что Дима в кабинете. Снова завален бумагами.
Все думают, что мы куда-то полетели. Однако мы так и торчим в доме. Уже несколько дней.
Нахожу в галерее фотографию Айсель и долго изучаю ее ангельское личико. Мне хочется быть с ней рядом, обнять, прижать к себе и... Расплакаться. Хоть как-то опустошить душу. Рассказать хоть кому-то, что творится у меня внутри, какая буря бушует. Иначе я просто не выдержу. Слишком тяжело держать в себе то, что причиняет невыносимую боль. Что царапает сердце, образовывает там рану, которая становится все глубже с каждым днем.
