Новогодняя диверсия
- Перелом — это плохо, - кивнул полицейский, с сомнением глядя на нее. – И зачем же вы, гражданка Рыбкина, полезли на дерево в столь поздний час? Скучно было? – Сурово спросил он.
- Да какая скука? – Олеся махнула больной рукой, о чем тут же пожалела. Больно было, хоть плачь. – Кто-то там вот эту игрушку оставил и включил, чтобы она мяукала. Я думала, что кошка, и полезла спасать.
Мужчина в форме вновь прошелся по ней задумчивым взглядом. Девушке стало совсем неуютно.
- А вы случайно не Олеся из «Мокрого носа», - уточнил он.
- Она, - кивнула Леся удивленно. – А вы откуда меня знаете? – Она сделала шаг назад, потом смерила худощавую фигуру в форме оценивающим взглядом и решила, что пакеты с продуктами она все же не оставит посреди двора.
- Я ваш участковый. Я все обязан знать. – Отчеканил носитель погонов. Олеся надула губы, не находя данное объяснение очень уж правдивым. – А еще мне сказали, что у вас живет дворовой кот по имени…. Какой-то там Ирод Силантьевич? – Неуверенно уточнил полицейский.
- Аспид Спиридонович, - автоматически поправила его Олеся. Ясно, местные бабульки ее сдали, как пить дать. Наверное, снова Наумовна постаралась, от которой никакого житья нет. – А документы ваши можно? – Протянула она левую руку.
Мужчина опешил настолько, что даже не заметил улепетывающего со всех ног Деда Мороза, который решил, что про него все забыли и можно попросту сделать ноги. Мент протянул ей корочки и оглянулся, заметив красный колпак, мелькнувший между сугробов. Нехорошо прищурился.
- Так вот, Алексей Никифорович, - Олеся протянула документы обратно и решила объяснить ситуацию с котом. – Кота я нашла рядом с окошком, ведущим в подвал. Местные зоозащитницы так откормили животное, что оно передвигалось с трудом. И уж тем более не могло пролезть в свой дом. А так как дело было осенью и холодало с каждым днем, то я приняла решение забрать кота в свою квартиру, чтобы он не погиб.
Алексей потоптался на месте, покосился на пакет с кошачьим кормом и вздохнул.
- Проверить условия содержания животного я все равно должен, так как на меня уже три заявления было написано. Агриппина Наумовна жалуется на бездействие официальных властей, то бишь участкового. – С сожалением сказал он.
Олеся поправила шапку на голове и кивнула.
- Если надо, идемте. Но предупреждаю сразу, что кот отличается прескверным характером и чужаков на дух не переносит. – Предупредила она и нагнулась, чтобы подобрать пакеты. – Ох, - едва не села она на дорожку из-за острой боли в плече.
- Вам бы к врачу, - нахмурился мент, подняв ее пожитки.
- Мы сначала к нему и пойдем. – Олеся посмотрела на дерево, которое изрядно подпортило ей вечер, забрала игрушку кота (левой рукой, которой уже держала подкову) и направилась в сторону пятиэтажного дома, за которым начинался сквер.
Пока они пробирались к дому, девушка искоса поглядывала на этого Алексея Никифоровича. Ничего так, симпатичный. Достаточно высокий. Худой только. Ей-богу, как с голодного края. Щеки впалые, форма висит мешковато, хотя по плечам идет в размер…. Блин, о чем она только думает? Это все Ирка виновата со своими разговорами о мужиках.
Войдя в подъезд, Олеся подошла к одной из дверей на первом этаже. Постучалась. Дверь открылась меньше, чем через минуту.
- Что, Ершова, никак мстить пришла? – Оскалился Дед Мороз, правда, уже без бороды и красной шубы.
- Совсем озверел, Хомяков? Жену позови, - потребовала она, толкнув дверь так, что Мышкину пришлось отойти вглубь квартиры.
Он только сейчас заметил Алексея.
- Оль, тебя тут требуют. – Прокричал он вглубь квартиры. – И я разрешение нашел, вот. – Он пошарил по курткам, висящим на вешалках, и протянул удостоверение работника культуры участковому.
В прихожую выглянула полненькая женщина лет тридцати.
- Леська, ты чего здесь? Я уж спать после смены собиралась. – Удивилась она.
- Оль, у меня рука болит. Надо посмотреть, чтобы перелома не было. – Девушка сразу перешла к делу.
Через минуту она уже сидела на табурете в комнате и шипела, стягивая с себя водолазку. Рука болела все сильнее.
- Ого! Вот это гематома. – Восхитилась Ольга и потыкала пальцем в самое больное место (как и все врачи). – Как же тебя угораздило-то?
- Упала с дерева на подкову, - проворчала Олеся, поморщившись.
Хозяйка квартиры принюхалась.
- Ты пила что ли? – С сомнением спросила она.
- Если бы. – Вздохнула Олеся с таким сожалением, что опытный нарколог тут же заподозрил бы у нее хронический алкоголизм. – Наумовна подкову в сугробе спрятала…. Да у муженька своего лучше спроси, он все своими глазами видел.
- Хмм…, и спрошу. – Кивнула Ольга, продолжая пальпировать гематому. – Одно я могу сказать точно: переломов и вывихов нет. Зато есть сильнейший ушиб. Через полчаса все опухнет, так что рекомендую приложить холодное, намазать гепаринкой и выпить обезболивающее. Завтра напомни мне, чтобы я тебе больничный на три дня выписала. Нечего тебе с больной рукой к бешенным собакам лезть. А после новогодних праздников прошу ко мне на прием.
