От кого хочет миллиардер
Орхан отвозит меня в морской ресторанчик. Тут очень уютно и душевно. Интерьер выполнен сине-голубых тонах, на стенах развешаны настоящие рыболовные сети, красно-белые спасательные круги. И пахнет вкусно. Отнюдь не рыбой.
В другой бы ситуации я насладилась, но сейчас рухнув на диван, хватаюсь за голову.
— Поверить не могу! — безутешно восклицаю. — Толгатов опять подстроил ловушку и все вывернул в свою пользу. Как всегда остался великодушным в глазах окружающих, а меня выставил ужасной!
Орхан спокойно открывает меню.
— Твоя маменька больше всех отожгла. Артур только вышел ее забрать.
Посмотрев на Байрамова серьезно, наваливаюсь локтями на стол.
— Толгатов ее спровоцировал.
— Странно, — хмыкает, подзывая жестом официанта. — Но женщина, в которой есть все святое и которая тебя родила, говорила об Алле.
— Подружке?
— Я, конечно, в женской дружбе не очень, — переключается на подоспевшего официанта, перечисляя заказ. — Марика, а ты что будешь?
— Воду, мне нужно потушить пожар внутри.
— А что-нибудь посущественнее?
— Нет аппетита.
Байрамов просит приготовить второе блюдо тоже что и себе.
— И так худенькая, надо поесть, а то ноги держать не будут.
— Сказал прямо как моя мама, — морщусь. — Не хочу верить, что Алка мне подложила жирную свинью. Я должна посмотреть ей в глаза, тогда пойму предала она или нет.
Вернувшись с обеда, расходимся с Орханом по кабинетам.
Только успеваю плюхнуться на кресло и потянуться за компьютерной мышью, как дверь приоткрывает помощница главного акционера холдинга.
— Марика, тебя Мансур Довлатович требует.
— Этого еще не хватало, — вздыхаю я. — Но ожидаемо.
Поднимаюсь на лифте еще выше. К самым небесам. На этаж, где светлая плитка устлана багровыми коврами, а на стенах в золотых рамах висит живопись известных художников. Этот барский этаж полностью принадлежит Толгатову-старшему.
Постучав в дверь, осторожно шагаю в кабинет.
— Вызывали?
Ноздрями улавливаю легкие ноты успокоительных капель, витающие в воздухе.
Сам Толгатов, раскрасневшись под стать коврам, громоздко сидит за столом и смотрит на меня исподлобья.
— Закрой дверь.
Делаю, как он велит, и еще на несколько шагов подхожу ближе. Догадываюсь, что об инциденте в холле узнал отец Артура, оттого и разозлился.
— Простите, пожалуйста, за случившееся.
— Не прощу! — ударяет кулаком по столу. — В ваши отношения с Артуром я не лез, решил, что разберетесь сами. Восстановил тебя в должности, как просил сын, но ты воспользовалась его добротой. Опозорила нашу великую фамилию. Почему ты позволила матери устроить скандал на глазах у моих сотрудников?
У меня по спине поползли ледяные мурашки от сурового тона Мансура Довлатовича.
— Мама поддалась чужому влиянию. Мне очень жаль.
— Ей жаль! — резко встает и упирается кулаками в столешницу. — Нам еще повезло, что в холдинге не было важных гостей!
— Я ведь работать здесь не хотела, это Артур так повелел.
— И не будешь. Всё. С меня довольно. Уволена! На этот раз окончательно. И можешь не надеяться, что когда-нибудь устроишься в городе по профессии. Я не позволю. Будешь полы намывать, как мать — вот ваш потолок. Больше вы ни на что не годитесь! Пошла вон!
Опустив голову, вылетаю из кабинета Мансура Довлатовича.
На ватных ногах плетусь по коридору. Мое сердце застревает где-то в горле. Сегодня я не чувствую себя окрыленной после увольнения, расстраиваясь за собственное будущее. Отец Артура не привык бросать слова на ветер. Он человек-работа, слишком озабоченный своей репутацией.
— Меня уволили, — огорошиваю Байрамова, зайдя к нему сразу от Толгатова. — Кажется, окончательно. Мансур Довлатович не вынес скандала.
— Ты сильно расстроилась? — захлопнув ноутбук, встает из-за стола, шагая ко мне.
— Еще не поняла…поверить не могу, если честно…
Орхан останавливается рядом. Я наклоняю голову, утыкаясь лбом в его грудь. Байрамов нежно гладит меня по спине, эти прикосновения действуют как обезболивающее для души.
— Я поговорю с Мансуром.
— Вряд ли получится все вернуть. Он был вне себя от ярости.
— Дай мне немного времени подумать, как можно это исправить.
Подняв лицо, приподнимаюсь на носочки и целую Орхана в подбородок.
— Мне нужно кое-куда заехать вечером. Сможешь подвезти?
— Да.
Собрав личные вещи, окончание рабочего дня дожидаюсь в кабинете Байрамова. Это единственное место, где у Мансура Довлатовича нет власти. Отец Артура отдал приказ сотрудникам службы безопасности отныне не пускать меня даже в холл предприятия.
К шести часам крепко держа за руку, Орхан выводит меня из офиса. Даже голову поднимать не хочется, пока следую за Байрамовым по коридорам многоэтажного здания. Бывшие коллеги искоса посматривают, шепчутся.
— Куда поедем? — спрашивает Орхан, выдвигаясь из парковки.
— К дому, где тебе понравилось наблюдать за мной через окно…
— Понял, — слегка улыбнувшись, кивает он.
Возле новостройки, в которой я жила с подругой, беспрепятственно открываю ключом подъезд. Байрамов молча двигается за мной. Поднявшись по лестнице на второй этаж, останавливаюсь у двери и пытаюсь отпереть другим ключом из связки верхний замок. Ключ ударяется об скважину и дальше не проходит.
— Чудно, — хмыкаю я.
Рассматриваю ключи, может, что-то перепутала? Вроде те же…
Так получается, что Байрамов остановился напротив глазка, а я немного в стороне.
— Внутри работает телевизор, — сообщает Орхан.
— Да, я слышу.
