Доктора вызывали?
Юля
Я не стала принимать приглашение Маришки остаться у неё, хоть Сорокина и очень настаивала. Не смертельно же я больная, чтобы за мной нужно было присматривать? Или от душевных ран тоже умирают? Умирать я точно не собиралась. Но вот если бы мне предложили уснуть, а потом проснуться, но уже без этого раздирающего душу и сердце чувства, я бы, не задумываясь, согласилась.
– Юля?! Ты где была?! – прямо с порога налетела мама. Вот же ведь! Может, и правда, надо было остаться у подруги?
– У Марины, – ответила, стараясь быстрее прошмыгнуть в свою комнату.
– До самого вечера?! – не отставала мама.
– Мам, мы, когда с ней в последний раз нормально общались? То я на работе, то у неё семья.
– Филя несколько раз приходил! Спрашивал, когда ты вернёшься! – Я поморщилась. – Неужели нельзя было предупредить! И телефон, почему выключен?
– Батарейка разрядилась. Мам, я хочу помыться и лечь спать.
– Может, узнала бы что хотел Филя?
– Мам, уверена, что это может подождать до завтра, до лета, или до следующего года.
– Но вот почему ты такая?! Все нормальные девчонки уже замуж повыскакивали, а ты даже парня завести себе не можешь! И Филя…
– Мама! Всё! Хватит! – Довольно резко перебила её. – Я спать!
Надеюсь, Филя приходил не из-за меня. Хотя я ведь так и не узнала, что его связывало с Яной.
Яна. Имя напомнило мне о другом имени.
Дима.
В глазах опять стояло его радостное лицо и недоумение, когда я зашла в лифт. Ни растерянности, ни неловкости, ни неудобства, что я пришла не вовремя, не было. Такое ощущение, что он «забыл» о том, что был не один. И потом Яна. Точнее, её слова. Я так и не поняла, что они могли значить. И её потерянное лицо. Неужели что-то случилось с Алёнкой? Жаль, что я не смогу этого узнать. При воспоминании об этом ангелочке в горле всё сжалось, и предательские слезы защипали глаза.
Вот как такое могло произойти, что за такой короткий промежуток времени, совершенно чужие люди стали такими небезразличными? И как же больно их терять! Да! Мне было больно! Потому что я привязалась к Алёне, восхищалась Яной и неравнодушна к Диме! Только вот сейчас до моих чувств совершенно никому нет дела. Они так и останутся вместе, а я…. А я уже не смогу жить так, как жила раньше. Хоть и говорят, что с каждой потерей можно смириться. Не с каждой. Некоторые вырывают кусок сердца и забирают его навсегда.
Я включила в комнате свет. Даже не заметила, что до этого стояла в абсолютной темноте. Наверное, потому что теперь я вижу реальность, а в темноте можно ещё на что-то надеяться. Все стояло на своём месте. Те же вещи, предметы. Единственным, что изменилось в этой комнате, была я сама. Я не стала другой, просто по-другому стала смотреть на всё, что раньше даже и не замечала. Словно обострились все чувства, обнажилась душа, которая ёжилась от холода и дискомфорта, пыталась согреть саму себя. Но ей не хватало ни тепла, ни защиты.
Взгляд зацепился за детский рисунок на стене. Нет. Никакого желания сорвать его не возникло. Наоборот. Это была частичка того неподдельного счастья, которым он светился. Это не напоминание о том, что было, а картинка о чистой и светлой мечте маленькой Алёны, которая, как и все девочки на свете, мечтает о том, что где-то есть прекрасный волшебный принц, который сможет подарить крылья.
***
С большой опаской включила телефон. Тут же посыпались оповещения о непринятых звонках, которых было довольно много. Если не считать пять пропущенных от мамы, то все остальные были от Димы. Дима с упрямой настойчивостью набирал мой номер. А потом звонки резко прекратились. И больше он не звонил. Острыми коготками царапнуло по душе, что сдался он очень быстро. А может, даже и к лучшему. Ведь дальнейшего разговора я просто не видела. Слушать оправдания? А за что? Ведь он ничего мне не обещал. Это я слишком много себе напридумывала. Хотя. Если быть совсем честной, то – да. Несмотря на то, что наша первая встреча более чем понятно рассказала о его характере и образе жизни, я позволила себе увлечься им и допустить мысль, что я что-то значу. А ведь, по сути, он просто «заглаживал» вину. И он не виноват в том, что я очень наивна и доверчива. Он не виноват, что я была очарована его близкими. Он не виноват в том, что я позволила им занять место в моей душе.
Телефон зазвонил. Я чуть не выронила его от испуга. Неужели я каждый раз теперь буду реагировать на звонки, опасаясь (или надеясь?), что это звонит Дима?
Звонила Марина.
– Юль!
– Да, Мариш?!
– Юль, даже не знаю, стоит ли тебя ещё больше расстраивать, или, – Марина замолчала.
– Марин, ты про что?
– В новостях написали, что твой Дима….
– Стоп! – перебила Сорокину. – Во-первых! Он – не мой! А во-вторых! Я ничего не хочу о нем слышать и знать! Поняла?!
– Да, но….
– Марина! Никаких «но»! Я не хочу, чтобы ты напоминала мне о том, что я была такой наивной!
«Я просто хочу про него забыть!»
– Прости. Не хотела сделать тебе больно, – повинилась Марина.
«Больнее мне уже не будет!»
Но я оказалась не права. Оказалось, что может быть ещё больнее. Я сама увидела в главных новостях города, что единственная дочь известного предпринимателя, Яна Борисовна Антонова, выходит замуж, и счастливым избранником стал Дмитрий Вершинин, который уже много лет является правой рукой своего будущего тестя. И ни слова о том, что он приёмный сын Антонова.
Что ж. Яна как раз будет под стать для него. И как бы мне не хотелось кричать от несправедливости, я ничего не могла с собой поделать. Я искренне желала им счастья! Тем более что Дима до безумия обожает Алёну. Он будет замечательным отцом и мужем! Как же горько! Вот когда понимаешь смысл этого слова. Ведь никто не задумывался, почему на свадьбах кричат: «Горько!». Люди просто соблюдают традиции.
