Сосед года
В отделе я первым делом топаю в «тигрятник» навестить жену. Она сегодня с пяти утра там отдыхает — я посодействовал. Видел вчера в окно, как она при параде во дворе гарцевала вокруг моей тачки. В таком виде вечером Танька могла отправиться только в одно место — в любимый бар. С подружкой, конечно. Ещё бы! Они с этой пиявкой после Таниного приезда наверняка ещё не виделись.
Сегодня ночью у меня в голове родился план, и я подсуетился — попросил товарищей организовать для Татьяны не люксовый номер у нас в отделении. Теперь мне нужна удача. Много.
Таньки в «тигрятнике» нет — она уже у следака. То есть беседует в нашем кабинете с Витей. В приподнятом настроении иду туда. Приоткрываю дверь и смотрю в щёлку на картину маслом. Витёк с самым серьёзным выражением лица работает, а моя неблаговерная сидит на стульчике и пытается ему втирать. Пока всё идёт по плану.
— Объясни, на каком основании меня задержали! — Таня наезжает на Витю. — Я три часа в клетке с бомжихой просидела!
— Бывает, — Витёк что-то царапает ручкой на листе бумаги. — Задержали вас за нарушение порядка в общественном месте и порчу чужого имущества.
— Ты чего мне «выкаешь», Витя! — Таня на грани нервного срыва. — Не делай вид, что мы не знакомы!
— Я на работе, — смахивает несуществующую пылинку с пагона.
Как роль отыгрывает! Красавчик!
А Таньку уже потряхивает. Она глубоко вдыхает и закрывает глаза на пару мгновений.
— Во-первых, я ничего не нарушала и не портила, — выдыхает. — Во-вторых, сейчас приедет мой отец и устроит вам весёлую жизнь! — срывается.
Сейчас Борис Николаевич вряд ли приедет. Позже.
— Как это — не нарушали? — Витёк делает большие глаза. — Вот же… — перебирает бумажки. — Громко кричали ночью на улице, — читает, — матом, между прочим. Разбили витрину магазина, запустив в неё тяжёлым предметом. Что вы бросили в стекло?
— Я ничего не бросала! — Таня едва не подпрыгивает на стуле от возмущения. — Когда я вышла из бара, где отдыхала с подругой, эта проклятая витрина уже была разбита, а менты до меня докопались! Конечно, я кричала! — хлопает пятернёй по столу. — Они меня за руки хватали!
— Проводили задержание, — исправляет её Витёк, — а вы оказали сопротивление сотрудникам полиции.
Пацаны тоже красавчики! Полный фарш в упаковке организовали.
— Господи-и-и! — Таня запрокидывает голову. — Витя, ты меня слышишь?! Мы с подружкой сидели в баре. Отдыхали мы, понимаешь? — наваливается грудью на стол.
— Допустим, — Витёк кивает и принюхивается.
— Вот, да… — Танька прикрывает рот ладонью. — Подруга решила остаться, а я собралась домой. Вызвала такси и вышла на улицу, а там эти… — запинается, пытаясь подобрать цензурное слово. — Пэпсы ваши!
— Жители дома, в котором находится бар и магазин, видели в окно, как вы разбили витрину, — Витёк приплетает, скорее всего, несуществующих свидетелей. — К тому же вы были в состоянии алкогольного опьянения. Экспертиза это показала. От вас и сейчас пахнет алкоголем.
— Да, мы выпили с подругой в баре. Но я ничего не разбивала, — хнычет Танька. — Посмотрите по камерам, в конце концов!
— Камеры магазина сегодня ночью не работали, а с камер бара витрину не видно, — Витя разводит руками. — Плюс у вас при себе не оказалось документа, удостоверяющего личность.
— Я тебе уже сто раз говорила — мой паспорт у отца. Он привезёт.
А вот это бинго! Ментально потираю руки.
— Ждём-с, — Витёк утыкается носом в писанину.
— А-а-а, я поняла! — моя неблаговерная откидывается на спинку стула. — Это Орлов всё устроил, да? Где он сам, а?!
Конец первого акта. Начинаем акт второй.
— Здесь я, гражданочка, — захожу в кабинет.
— Козёл! — Танька вскакивает со стула и накидывается на меня с кулаками.
— Тих-тих-тих! — скручиваю её бубликом. — Мало предъяв тебе?
— Пусти! — вырывается из моих рук. — Этот, — тычет в Витька пальцем, — цирк, блин, устроил! Типа не знает, кто я такая!
— А кто ты? — с ухмылкой иду к своему столу.
— Твоя жена, Орлов!
— Это ненадолго. И вообще не имеет значения. Перед законом все равны, — снимаю куртку, сажусь в кресло.
Таня багровеет от злости, из глаз летят искры — фурия. Страшно, капец! Сейчас кирпич отложу.
— Мой папа сделает так, что ты из ментовки с треском вылетишь! — угрожает Танька. — И все, кто меня пытается оболгать, тоже вылетят!
— Кишка тонка, — холодно бросаю. — Села на место! — рявкаю. — С тобой ещё не закончили.
Гражданку Орлову трясёт, в глазах стоят слёзы, но сделать с нами она ничего не может. Задержана. Нарушений тьма, доков при себе нет.
— Сволочи… — хрипит, стараясь не заплакать, и плюхается на стул.
Витя готов продолжить работу, а я очень хочу посмотреть на это, но в кабинет врывается Борис Николаевич. Папа в мыле. Не без моего содействия.
— Блин, пап!.. — Таня пускает слёзы.
— Я здесь… Здесь, — тяжело дыша, Борис Николаич идёт к дочери. — Теперь всё будет хорошо.
Крепкие родительские объятия только разгоняют Танькину истерику.
— Ты чего так долго?! — она всхлипывает на плече у бати.
— Потому что ДПС раз десять меня тормозили… — цедит зло и косится на меня. — Совпадение, Сань?
— Здрасьте, папа, — лыблюсь.
— Может, объяснишь, что происходит? — он завязывает обнимать дочь, бросает Вите на стол её паспорт и идёт ко мне.
— Понятия не имею. Я только что на работу приехал, — незаметно достаю смартфон из кармана брюк и под столом нажимаю на вызов.
У Витька звонит телефон. Второй акт подходит к концу, пора давать финалочку. Это самое важное.
— Алло, да… — Витёк отвечает на звонок и изображает, что с кем-то разговаривает.
— Хватит дурака валять! — юрист от меня отставать не собирается. — Беспредел тут устроили!
— Гражданочка, — Витя сбрасывает звонок, — вы свободны.
— Да ты что?! — Танька растирает слёзы по лицу. — Стоило папе здесь появиться, и я уже свободна! Ссыкуны… — добавляет тихо.
