Денег нет, но ты держись!
Если долго не кормить совесть, то она умрет от голода...
Отпраздновать удачную охоту на еще не убитого медведя мне не дали, сообщив, что принцессе еще предстоит выслушать прошения о помиловании. Ленивая служанка, таща за собой метлу, вальяжно прошла по залу, поднимая облако пыли. По окончанию пыльной бури, она приподняла гобелен и смела все за него. Я заглянула под трон, чтобы увидеть целые залежи мусора, включающие яблочные огрызки, кости, ветки и комья грязи и огромные паутинные клубы пыли. Теперь я не удивляюсь тому, что здесь даже у клопов есть блохи!
- Эй! - обратилась я к служанке, возмущенная столь халтурной уборкой, - А убирать мусор кто будет?
- Это - не моя работа! - огрызнулась она, - Моя работа - подметать!
- То есть равномерно размазывать грязь по полу? - заметила я.
Служанка фыркнула. Отряхнув фартук, прихватив с собой метлу, она отправилась дальше по коридору, продолжая «генеральную уборку». Если бы к нам во дворец решила приехать «Ревизор» со съемочной группой, то все гостиницы и рестораны, где на плинтусах и карнизах была обнаружена пыль, показались бы ведущей образцом чистоты и стерильности. Ладно, с этим нужно что-то делать! Но пока у меня нет никаких соображений на этот счет, кроме капиталистического субботника, на котором я буду работать в гордом одиночестве, под смешки моего дяди, который не упустит момента съязвить: «Не умеешь организовать - делай все сама!»
В расстроенных чувствах, сильно озадаченная, я прошла в тронный зал и, нырнув под корону, заявила, что готова вершить правосудие!
Первым вывели какого-то оборванца, который умудрился споткнуться напротив моего трона и растянуться прямо на ступенях во весь рост.
- Нильс Попрошайка. Обвиняется в том, что украл три яблока у торговки. За это полагается отсечение рук или пожизненное заключение! - объявил комендант тюрьмы, разворачивая листок.
Пожизненное за три яблока? Некоторые вагонами воруют, и им хоть бы хны, а тут за три яблока пожизненное или отсечение рук? Сажать в тюрьму - это равносильно тому, что брать еще одного нахлебника на шею государству. А ведь заключенные могут приносить пользу... Рабский труд в почете... В нашем мире это называется работать за минимальную зарплату или за «спасибо!». Наученная горьким опытом, я сразу увольнялась с фирм, где директора внезапно загорались желанием поднять корпоративных дух и корпоративную культуру. Как только мы начинали петь песенки: «Наша фирма - лучше всех!», я писала заявление на увольнение, потому как через месяц восторженным сотрудникам сообщали, что зарплаты в ближайшее время не привидеться, мотивация изменяется, оклады уменьшаются, поэтому домой в этом месяце вы принесете кукиш. На масло даже не рассчитывайте. Но вы же любите нашу фирму, поэтому вас наверняка не затруднит поработать бесплатно месяц-другой? А? Ну что вы, в самом деле!
- Послушайте, а у нас есть добыча каких-нибудь полезных ископаемых? - поинтересовалась я, как бы невзначай, вспоминая стихотворение «Во глубине сибирских руд...»
- Есть! Некогда наше государство славилось добычей камня, которое возили даже в другие страны. Многие дворцы облицованы нашим камнем. Вот только эти каменоломни почти заброшены, потому, что работать там никто не хочет, - ответил мне старый слуга, отковыривая со стены плитку и показывая ее мне. Судя по дыре в облицовке, образцы демонстрируют не в первый раз! Но такой маркетинговый ход за счет остатков ремонта меня не устраивал. Сам камушек мне понравился: темно-серый, с серебристыми прожилками, легкий, но прочный. Я взвесила камушек на руке, понимая, что это - золотое дно. Надо будет посоветоваться с дядей. Нет, денек сегодня определенно налаживается.
- А кому принадлежат каменоломни? - поинтересовалась я, надеясь, что изымать их в пользу государства не придется.
- Короне... - ввел меня в курс дела старик. Ну хоть что-то принадлежит короне!
- А во сколько обходится содержание одного заключенного? - поинтересовалась я, прикидывая, как бы половчее скинуть нахлебников с государственной шеи.
Повисла долгая пауза.
- Десять медяков в день на похлебку... Это в месяц тридцать серебряных в месяц, - подал голос главный тюремщик, - Нам дают деньги раз в месяц...
- А сколько у нас заключенных? - поинтересовалась я, глядя на толпу тощих зеков и упитанного тюремщика.
- Да все тюрьмы переполнены! Смутьяны, воры, убийцы, мятежники! - сообщил тюремщик, почесывая рыжую бороду, - Его Величество всегда был справедлив и милостив.
- И все они сидят в тюрьмах и кушают на десять медяков в день? - я прищурила глаза, глядя на то, как покраснел надзиратель, - Почему бы не отправить их на каменоломни? Пусть отрабатывают свой хлеб и несут вполне заслуженное наказание за свои преступления!
- Но Ваш покойный батюшка был против рабского труда! - жалобно сказал старик, понимая, что вот - вот и все устои государства сломаются ко всем чертям. А что вы хотели? Я еще тот реформатор! И попробуйте в конце месяца сказать мне, что это была плохая идея.
Вспомнив о том, в каком состоянии последнее время король издавал указы, я поняла, что бедняге было плевать и на рабов, и на труд, и даже на собственных детей.
- Я могу издать указ? - поинтересовалась я размерами своих нынешних полномочий.
- Конечно! Сейчас позовем писаря, который будет все записывать за вами! Эй, найдите писаря! - обрадовался старый слуга, видя, что принцесса всерьез решила заняться государственными делами.
