Страстная неделька

Меня подхватили на руки и понесли. Как я поняла, на кровать. Всё-таки послушал совета и не стал пировать около стены, на полу или диване. Хотя выглядело это очень эротично… Ощущала, как гулко бьётся сердце в груди мужчины. Я не боялась упасть, потому что была маленькой в его руках. Дело не в размерах, а в понятии мужчины и женщины в целом. Я не чувствовала себя меньше, но всеми фибрами души знала, желанна. Что он сходит с ума, как и я. Со мной такого никогда не было. Чтобы мужчина меня доводил до белого каления и до острого желания одновременно. И Игнат открыл эту прелесть всего за три дня… Как же может поменяться жизнь и отношение к человеку, если того петух клюнет…

Шевцов ногой открыл дверь и опустил меня на кровать. Включил ночник, задёрнул шторы.

– Мистер Супермен, – проворковала я, – Вы только не снимайте штаны. Либби желает поиграть.

– Наиграется. Потом. – Обрывисто рыкнул мужчина, – Ты меня за эти дни из зоны комфорта вырвала.

Мужчина лёг рядом и провёл рукой по бедру, приподнимая платье.

– Но не снял же, – из горла вырвался стон, когда его указательный палец якобы «задел» клитор. Дразнит.

Его голова наклонилась, и губы коснулись виска.

– Чёрт, я так это ждал…

Игнат

Мужчина еле сдерживал свои нехитрые порывы.

«Будто мне не тридцать пять, а пятнадцать», – пронеслась мысль в голове Шевцова. Он не думал, что этот вечер закончится так. Надеялся, приготовился, распланировал… Но ведь от Марианны можно ожидать всего. Настоящая непредсказуемая женщина. А это игривое настроение его просто убило. Танец довёл до стальной эрекции, и казалось, яйца поджались так, что готовы запустить снаряд из торпеды.

Точно юнец… А ведь Игнат любил секс. Медленный, изнурительный, страстный… Конечно, в его возрасте выдержка уже не та, зато всё компенсируется опытом. Да и подход уже не тот, что в двадцать.

Губы переместились с виска на щёку и одарили вплоть до губ россыпью возбуждающих лёгких поцелуев. Коснувшись губ, Шевцов пропал. Марианна поддалась вперёд и приоткрыла рот. Кончик языка мужчины прошёлся по нижней губе и был захвачен губами Вольной.

Девушка застонала. Её руки решили освободить мужчину от одежды. Этого в планах пока не было.

Оторвался ото рта и прошептал:

– Не сейчас. А вот на тебе много одежды. Ты разденешься для меня?

– Супермэн, не забывайте, что в полночь карета превратиться в тыкву и карточный долг будет отработан, – глаза девушки раздражённо блеснули.

– Взамен обещаю исполнить одно твоё желание. Сегодня.

– Сейчас, – требовательно прохрипела она.

– Если ты до меня дотронешься, то потом придётся ждать ещё полчаса. Так что давай постепенно, с наслаждением… Я так хочу всю тебя облизать, просто слов нет.

Губы Вольной растянулись в предвкушающей улыбке.

– Игнат Иванович, – прикусив губу, прохрипела Марианна, – А как вы относитесь к пошлостям в постели?

– Предпочитаю молчать, но с тобой это не получается.

– Вот моё желание. Я Либби, ты Супермен, и ты говоришь пошлости Либби.

Игнат закатил глаза.

– Сама напросилась. Раздевайся.

Хмыкнула. Лениво потянулась. Как кошка.

– Слезь с меня, герой, – рассмеялась она.

Мужчина выполнил пожелание, и Марианна встала на постели. Подхватив края юбки платья, потянула вверх и сняла «тряпочку» через голову. Сдавленный вздох.

– Ты намного лучше без него, – глухо произнёс Игнат, – Расставь ноги в стороны.

Игнату всегда нравились женщины иного типа. Высокие, с большой грудью, не очень умных. Но Марианна побила все рекорды. Она была невысокая, но с красивыми ногами. Он провёл подушечками пальцев по внутренней стороне бёдер.

– Игнат, – прошептала Вольная, – Я так не привыкла…

Мужчина понял, что девушка хоть и играет роль, но остаётся неуверенной в себе девочкой.

– Глупая. Привыкнешь.

Игнат, удерживая руками ноги, приблизил лицо и вдохнул женский запах.

– Возбуждение. Ты знала, что каждая женщина пахнет по-своему? Особенно в момент вожделения?

Язык коснулся клитора и стал на нём вырисовывать круг. Марианна дёрнулась, а руки мужчины переместились на попу и приблизили бёдра плотнее к лицу мужчины.

– Ровно так же, – выдохнула Вольная, – Как и мужской… Ай! Зачем кусаться-то!

– Затем, что меня чертовски бесит упоминание других мужиков и твоего носа и рта, – утробно прорычал мужчина, языком лаская девушку.

Марианна же впервые чувствовала такое смущение, наслаждение и трепет. Ей одновременно хотелось, и раскрыться, и закрыться. Она боялась той неловкости, которая может возникнуть утром.

Мужчина оторвался и поцеловал Марианну в пупок.

– А теперь, Либби, – в его голосе слышалась улыбка, – Я позволю тебе поиграть со мной, – Под моим руководством.