Я - богиня любви и содрогания
Я озадаченно стояла перед зеркалом, помня, как спешно покидала чужой сон. Неужели я влюбила его в статую? Я посмотрела на свои руки, в надежде, что это какая-то ошибка. Совесть пыталась утешить меня, рассказывая, что любовь к статуе - это не так уж и плохо. Она не изменит, не уйдет к другому, не станет выносить мозг и капризничать, не будет трепать нервы. Многие мужчины предпочитают уютную и молчаливую женщину-мебель! И что тут такого? Меня смущает лишь то, что у богини - черные волосы, а у меня рыжие! Что-то тут не так!
- Зеркало, скажи мне, я могу оживлять статуи?- осторожно поинтересовалась я, глядя, как серебристая зеркальная поверхность пошла рябью. Странное предчувствие и неожиданная догадка не покидали меня, следуя за мной противным холодком по спине.
Раньше мне было грустно от того, что я ничего не помню. Мне и сейчас невесело, но поводов гораздо больше!
- А как-то избавить Императора от любви к статуе? Отменить заклинание? - вздохнула я, глядя на зеркало с надеждой.
- Нет... Человек, который бросил вызов богам, больше не находиться... не находиться... не находиться... во власти богов... Это навсегда... навсегда... нав... на.. гда, - зациклило зеркало, а оно захрипело и пошло уродливыми трещинами. Нет! Только не это! Не говори, что ты сломалось!
К моему облегчению трещины на зеркальной поверхности снова срослись, а зеркало сообщило будничным голосом: «Число верующих составляет три тысячи человек».
Я нервно расхаживала по комнате, а потом схватила с полки первую попавшуюся книжку, коей оказался томный однотомник «Мой похотливый дровосек», в надежде успокоиться. А вдруг что-нибудь подскажет, как в тот раз с цветами? «Ее миленький носик плавно переходил в нежную девичью грудку! Джон целовал ее, а Джейн, словно оцепенела. «Тебе хорошо?» - спросил Джон, но Джейн не ответила! Его пальцы нежно разгребли задорные кудряшки между ее ногами! Джейн нежно потрогала его сосиску и пошла ломать дрова!».
Спасибо! То, что мне придется разгребать задорные кудряшки запутанной истории, мне было понятно и без тебя! Сейчас поскребу по сусекам мужества и отваги, попробую поговорить с Императором и не наломать дров. Я пролистала книгу и остановилась почти в самом конце. «Она была явно чем-то встревожена. Ее одолевали нехорошие предчувствия. Люси стояла к Джону спиной, глядя Джону прямо в глаза. Воспаленный, страстный мускул Джона яростно работал в ней. После громкого стона он оторвался... - Все в порядке? - спросила Люси, а Джон зарычал медведем».
Когда такие важные части тела отрываются в процессе кропотливой работы, там не медведем, там белугой орать надо! Куда ее глаза смотрели? Разве можно было допустить будущее «безоргазие»?
«- У тебя красивые и нежные руки! - шептал Джон, целуя ее сочную попу!»
Я захлопнула книгу, понимая, что на сегодня для моей психики вполне достаточно. «Тебе просто хочется его увидеть, вот ты и ищешь предлог!», - прошептал внутренний голос, а я осмотрелась по сторонам, взяла в руки увесистую совесть. Через минуту, я мило улыбалась сама своему отражению, вытирая окровавленную совесть о женскую самооценку.
- Я прямо сейчас пойду во дворец! - гордо заявила я своему отражению. «Да!» - поддакнули мужество, отвага и героизм.
- Я попробую поговорить с императором! И узнать все про эту статую! - снова продолжила я, преисполненная решимости. «Попробуй!» - поддакнули все те же.
- Зеркало! Сделай меня невидимой!- заявила я, сжимая кулаки и входя в зеркальный тоннель. «Иди!» - помахали мне на прощания мужество, отвага, совесть и инстинкт самосохранения. «Я с тобой!!!» - радостно заявил идиотизм.
Ой! Вот как-то неудачно я зашла... Я стояла, прижимаясь спиной к зеркалу, а путь загородила знакомая спина, заслоняя мне весь обзор. Стоило сделать полшажочка вперед, как можно радостно обнять и задать нежный вопрос: «Угадай, кто я?». Нет, я же не богиня смерти, чтобы так рисковать? Я - всего лишь маленькое, светлое чувство большой горячей любви, и тоже имею право подкрадываться внезапно! Справа был красивый стол, а слева огромная ваза, стоящая на полу. Я притворилась тонкими обоями, выдыхая и прижимаясь спиной к стеклу.
- Заговорщики найдены и казнены, Ваше Величество, - отрапортовал кто-то, шелестя бумагами. - Вот все поименно.
- Хорошо. Оставьте меня одного! - послышался знакомый гневный голос, свидетельствующий о том, что хорошим настроением здесь не пахнет уже давно.
Император повел рукой назад, словно потягиваясь, я отклонилась, застыв на месте, и стараясь не дышать. Моя, похолодевшая от внезапных перспектив «Кто здесь?» рука украдкой гладила зеркало, взывая к нему. Зеркало молчало, видимо, обиженно решив, что «зайду попозже» - для слабаков. Спасибо, вовремя.
Дверь в кабинет закрылась, а Император покачнулся назад. Ох! Я тут же раздвинула ноги, и присела в позе лягушечки - балерины. Еще чуть-чуть и шпагат. Его величество прислонился к зеркалу спиной, а я отвернула голову, вжимаясь щекой в холодное стекло. Чужая одежда безбожно щекотала мне нос. Это был единственный мужчина в мире, который заставил меня двадцать мучительных минут сидеть в позе умирающего йога
Видимо, император о чем-то думал. Мне очень хотелось в это верить. Потому что, если он спит стоя, как лошадка, мне конец. «Дорогой, любимый, единственный! Ну походи по комнате! Присядь в кресло!» - мысленно умоляла я, чувствуя, как затекают мои мышцы. Надеюсь, у него нет милой привычки сидеть на полу! И привычка сидеть на богине тоже не появиться!
