Женаты поневоле
- Я! - тут же подскакиваю к нему. - Я жена!
- Жив ваш муж. Слаб, но справился.
У меня гора с плеч сваливается. Пружина внутри, наконец, распрямляется, и я могу нормально дышать. Чувствую, как Назар обнимает меня, видя, что я пошатываюсь.
- А когда его можно будет увидеть? - спрашиваю, хотя хирург уже собирается уходить.
- Не в ближайшее время. Сейчас он спит. Зачем?
- Мне очень, очень надо, - прошу со слезами на глазах. - Хотя бы несколько минуточек!
- Пожалуйста, они только поженились, - вмешивается Назар. - Она только посмотрит, а то ведь спать не будет - останется ночевать у вас тут под окнами.
Врач одобрительно хмыкает, но все же кивает.
- Я вас отведу в реанимацию, но только на пару минут!
- Да, обещаю!
Мне действительно становится легче, но стоит только увидеть Мирона, как чувство вины возвращается и придавливает меня, словно бетонной плитой.
- Он вас вряд ли слышит, - тихо добавляет хирург. - Но кто знает.
Осторожно подхожу к мужу, смотрю во все глаза и снова вижу, как кровавое пятно расплывается на его футболке, как он оседает и бормочет странное. А в конце и вовсе улыбается, говорит, что я красивая. И это его прощальное “прости”…
Оно прозвучало именно как прощание. Вот в тот момент до меня в полной мере дошло, что я натворила.
- Привет, - тихо шепчу. - Мирон, знаю, у нас не все гладко… - выдыхаю, оборачиваюсь, но в дверях никого. Это хорошо. Потому что мои слова только для него одного.
- Прости меня. Я потом вряд ли наберусь смелости сказать тебе это в глаза… Ты поправляйся, ладно? У тебя такая чудесная семья. Они все переживают за тебя. Все ждут.
Набираюсь смелости и добавляю:
- И я жду. Правда. Ты поправляйся главное. Я даже обещаю, что стану вести себя послушно. Как ты просил… - слезы снова набегают, скатываются по щекам. - Стану хорошей женой.
Мирон, конечно же, никак не реагирует на мои слова. Так и лежит - бледный, практически белый. Без этой своей ухмылки, которая так бесила меня раньше.
А сейчас я бы многое отдала, чтобы увидеть ее. Пусть цепляет, путь ругается. Но будет живой.
Я не хочу становиться убийцей. Не хочу…
- Время, - тихо произносит хирург, и я отхожу от мужа, все еще глядя на его лицо.
- Он ведь поправится? - тихо спрашиваю.
- Не быстро, но да. Постельные подвиги, конечно, пока ему не грозят, но ваша поддержка ему будет очень нужна.
Киваю скорее на автомате, чем реально соглашаясь с его словами. Вот я почему-то совершенно не сомневаюсь, что Мирон снова пойдет по бабам, как только немного оклемается. С этим ничего не поделать - таков уж он есть. И если раньше меня это бесило, теперь осталось лишь отстраненное принятие ситуации.
Если еще неделю назад я готова была на что угодно, лишь бы позлить этого гада, то теперь, глядя на него сейчас, больше не чувствую той злости.
Возможно, дело в том ужасе, что я испытала, когда поняла, что наделала. Не знаю. Но никакие ссоры и споры не стоят человеческой жизни.
К тому же у меня нет выбора. Если я хочу обезопасить маму, то придется выполнить требование отца. И без Адамиди мне не справиться. Мы повязаны. Мирон был прав, когда сказал это. И придется смириться и научиться с этим жить.
- Когда я смогу его навестить?
- Приезжайте завтра. Там будет уже понятно, каково его состояние. Или можете просто позвонить и узнать.
- Спасибо, - говорю на выходе. - Спасибо, что спасли его.
Он уходит, а я возвращаюсь к Назару.
- Пойдем, отвезу тебя.
- Я могу и сама, - вяло отмахиваюсь.
- Не отказывайся. Мы все-таки одна семья.
Я останавливаюсь и смотрю на него внимательно
- Даже после того, что я сделала?
Адамиди пытливо смотрит на меня.
- Это решать не мне, а Мирону.
Вздыхаю и иду за братом мужа. Хороший вопрос - что он решит, когда придет в себя. Что если не захочет меня больше видеть? Объективно, причина для этого у него более чем весомая. И вот что тогда?
