Верни нас
– Снова поступила? – удивился Глеб, когда я упомянула про заочное. – Но раньше ты…
Он замолчал, опустив глаза на кружку с чаем, что держал в руках.
С поздним ужином было покончено, и, честно говоря, мясо мне понравилось. Даже очень. А вот с беседой у нас что-то пошло не так. Разговор явно не клеился.
Глеб осторожно задавал вопросы про мою жизнь, я, так же осторожно, отвечала, мысленно одёргивая себя, чтобы не язвить ему и не сыпать претензиями. Думаю, тот факт, что я никогда его не прощу – он и так прекрасно знает. Как и то, что я ему не очень рада. Мне оставалось напоминать себе, что я взрослая самостоятельная женщина и вполне могу пережить несколько часов без истеричных упрёков в его сторону. В конце концов – он, и всё что было с ним связано, в прошлом. Кроме Матвея, разумеется. Но насчёт сына Глеб не торопился задавать вопросы.
– Да, Глеб, – когда пауза затянулась, я медленно отпила чай, поставив кружку на стол. – Тогда я училась. Потом стало не до получения диплома. Сейчас Матвей стал достаточно взрослым, чтобы я смогла доучиться.
– Он замечательный, – тихо произнёс Глеб, едва заметно улыбнувшись. – На меня маленького похож очень. А вот глаза твои унаследовал.
– Угу, – буркнула я, снова взяв в руки кружку.
– Настя, – позвал он меня, вынуждая поднять на него глаза. – Я и так уверен, что Матвей мой. Но тест всё равно нужно будет сделать.
– Зачем? – я нахмурилась.
– Я хочу оформить всё официально, – на этих словах бывшего я закашлялась, подавившись чаем. – Я так понимаю, ты против?
– Я просто не понимаю, а зачем? – прочистив горло, пояснила я своё удивление.
Допустим, Глеб решил потешить себя и дать сыну свои отчество и фамилию. Очень мило, конечно, но мне эта лишняя волокита была ни к чему. Да и больше скажу – это всё добавило бы мне лишних проблем. Жить с сыном под разными фамилиями? Да я с ума сойду, как только потребуются куда-то справки или ещё что!
– Он мой наследник, – пояснил Глеб, всем своим видом показывая, что к предстоящему спору на эту тему готов, и свою позицию будет отстаивать до последнего. – Всё, что есть у меня – по праву достанется Матвею.
– О, а ты умирать собрался? – я криво усмехнулась. – И много накопил?
– Никогда не знаешь, Настя, что принесёт тебе новый день. Ситуации бывают разными. Никто и ни от чего не застрахован, – вкрадчиво пояснил Глеб. – Я хочу быть уверенным, что Матвей и ты…
– Слушай, – перебила я его. – Если ты так хочешь что-то оставить Матвею – можешь открыть на его имя счёт. Мне от тебя ничего не нужно.
– Настя…
– Да и вообще, – снова не дала я ему вставить слово, – однажды ты наиграешься в отцовство. Женишься, заведёшь ребёнка… Тебе станет не интересен взрослый и чужой, по сути, мальчишка. А у меня останутся лишь проблемы от твоего поспешно-запоздалого благородства и…
– У меня не будет детей, Настя, – заявил мне Глеб. Настала его очередь повышать голос и перебивать меня. – Никогда. Это официальный диагноз. Если бы не Матвей… для меня это всё очень важно. И, нет. Я не наиграюсь в отцовство. Для меня это далеко не игра.
– Не будет детей, – медленно повторила я за ним, снова схватив свою кружку, стараясь скрыть дрожь в руках. – Подцепил какую-то инфекцию, бурно развлекаясь?
– Можно сказать и так, – ответил Глеб.
«Так тебе и надо!» – чуть не сорвалось с моего языка, но…
Было что-то такое во взгляде Глеба, что я интуитивно почувствовала, что он врёт. Лжёт мне глядя в глаза.
– Правду не расскажешь? – спросила я, пытаясь прочитать его мысли. – Что случилось?
На мгновение в памяти ожило наше прошлое. Редкие ссоры, когда я дулась на него, обижаясь на его неразговорчивость. Глеб был из тех людей, кто мало говорит, но много делает. Чьи чувства проявляются в мелочах. Сделать кофе утром, или сходить в магазин, без лишних напоминаний. Встретить, проводить, обнять… Раньше я многое могла понять по одному его взгляду. Но сейчас всё было иначе.
– А разве правда что-то изменит? – ответил вопросом на вопрос Глеб.
– Раньше я думала, что ты единственный, кому я могу доверять. Ты не убегал от правды. Ты был верен своим принципам, как мне тогда казалось, – я грустно улыбнулась, покачав головой. – А сейчас… то ты зачем-то врёшь мне насчёт своих отношений с Варварой, то нагоняешь тумана на свои болячки. В целом, мне не так и интересно.
– У меня нет никаких отношений с Варварой, – чуть ли не по слогам произнёс Глеб. – Я думал, эту темы с тобой уже закрыли.
– Да, ты прав, – протянула я, поднимаясь на ноги. – Нет никаких отношений. А про свою проблему ты ей рассказал, потому что… всем подряд рассказываешь? Да, это похоже на правду. Ты ведь у нас теперь на диво разговорчив! Даже посторонним и совершенно никак не связанным с тобой женщинам выдаёшь всю свою подноготную при первой возможности…
– О чём ты говоришь? – Глеб искренне возмутился. – Я никому кроме… – он замолчал, словно что-то прикидывая в уме. – Варвара узнала не от меня. Если тебе так интересно, то скорее всего ей рассказала подруга, работающая в клинике, в которой… в прочем, неважно.
– Ты прав, – кивнула я. – Мне это не так и важно. Мне нужно проверить сына.
Сердце стучало как бешеное, когда я развернулась и направилась в комнату. Матвей спокойно спал, никак не отреагировав на моё появление. Да и не нуждался он ни в какой проверке. Это мне нужна была передышка от общения с Глебом. А лучшего предлога уйти и ненадолго побыть одной, я не смогла найти.
Опустившись на пол прямо у двери в комнате, я смахнула выступившие на глазах слёзы. Почему мне было так больно?...
Варвара, подруга её, диагнозы… всё звучало такой чушью, но…
Глеб сказал правду. Сейчас я чувствовала это. Пусть и звучало всё так, словно кто-то криво пересказывает мыльную оперу, но всё же.
Глеб не может иметь детей. Когда мне это сказала Оксана, я не поверила. Задумывалась над вероятностью того, что это может оказаться правдой, но до конца всё равно не верила. И как ни странно, мне было сейчас жаль Глеба. Возможно, он действительно это заслужил. Но всё равно, мне было его жалко. Матвей для него стал своего рода спасением. Сын, о котором Глеб уже, наверное, и мечтать не смел.
