Брошенка

Когда Скорая всё же приехала, они осмотрели Гришу и приняли решение везти в больницу.

- Я с вами, - бросилась к ним Лена, которую трясло от пережитого и того, что ещё предстоит пережить.

- Девушку, ну куда с ребёнком? – остановила её фельдшер, пока водитель открывал двери, а двое парней помогали поместить каталку внутри. – Домой идите, он вам потом позвонит, телефон же есть?

- Есть, - кивнула Лена, крепко держась руками за коляску. – Гриша, - окликнула она его, заглядывая внутрь, но водитель отодвинул её, захлопывая двери. – Что с ним?

- В больнице разберутся, - усаживалась девушка рядом с шофёром.

- Мы вас домой проводим, - переглянулись парни, - вдруг тот мужчина где-то неподалёку.

На глазах наворачивались слёзы от беспомощности. Быть рядом с ним, держать за руку, поддерживать, говоря, что всё будет хорошо, вот, где она должна быть, и неизвестно, кто сейчас нуждается в ней больше: муж или ребёнок. Она заглянула в коляску, откуда на неё уставились два серых глаза, доставшиеся Диме от отца, ведь у Лены были зелёные. Машина тронулась, и Лена всё стояла, смотря её вслед.

- Девушка, - тронул осторожно её за плечо один из парней, - идёмте.

Лена кивнула и, развернув коляску, поспешила домой. Она только сейчас поняла, что даже не знает больницу, куда повезли мужа. Так растерялась, что не спросила.

«Успокойся», - говорила она сама с собой, - «всё будет хорошо, должно быть». Но Гришино лицо и ноги, лежащие в неудобной позе, стояли перед глазами. «Он нужен мне любой», «ничего неважно, только он».

- Кто это был? – решил полюбопытствовать парень.

- Что? – Лена не сразу поняла, что обращаются к ней.

- Мужчина, который ударил вашего мужа. Вы его знаете?

Лена кивнула, но витала в своих мыслях, и ребята решили, что вопросов достаточно.

- Спасибо, мне сюда, - остановилась она около подъезда, открывая чипом домофон.

Парень придержал дверь, пока Лена не въехала туда с коляской, а потом вручил трость, которую нёс всё это время.

- Точно всё нормально? – на всякий случай спросили они.

- Спасибо вам большое, - ещё раз поблагодарила Лена и отправилась к себе.

Нужно было срочно позвонить, она набрала мужа несколько раз, но телефон так и не подняли, оставить ребенка, которого предстояло обмыть, переодеть, она просто не могла, а потому занялась малышом, не переставая думать о том, как там Гриша.

- Мама, - чуть не крикнула она в трубку, когда Галина позвонила, - Гриша в больнице.

- Что случилось? – спокойно спросила мать, чтобы не напугать своей реакцией дочку, которая и без того звучала напугано, пока сердце ухало в груди.

- Это Никита, - рыдала в трубку Лена, - он избил Гришу.

- Что? – ахнула мать, уже не в силах сдержать эмоций. – Подлец, негодяй, - костерила она бывшего зятя на чём свет стоит.

- Мамочка, мне так страшно, - Лена ходила из одного угла комнаты в другой, поглядывая на сына, лежащего в кроватке. Он пытался встать и взяться за бортик, совсем как его отец час назад, и у Лены вновь защемило сердце.

- Ты дома?

- Да, меня проводили два каких-то парня, они и помогли их разнять. Я не знаю, куда увезла его Скорая.

- Успокойся, - пыталась подействовать на неё издалека мать, понимая, что слова вряд ли помогут. Она глянула на часы, понимая, что в ночь ехать не стоит. – Слушай, сейчас ты уложишь ребёнка, успокоишься, потому что молоко может перегореть, помни, ты сейчас принадлежишь не себе, а сыну в первую очередь, а потому думай о нём. Он маленький, нуждается в твоей защите. Завтра с утра мы с Лёшкой будем у тебя, отца брать не стану, пусть присмотрит за хозяйством, и, сама понимаешь, не хочу лишний раз говорить ничего. Обойдётся, может, - она понимала, отчего Лене так страшно, какая существует вероятность. Пусть не говорили о том, но и без слов очевидно.

- Я не знаю, как позвонить его матери.

- Утро вечера мудренее, - отозвалась Галина. – Сегодня не стоит им говорить, ты и сама не знаешь новостей, как будет что ясно, тогда. Он жив?

- Да, конечно, дело в другом, - она осеклась, дойдя до этой темы.

- Понимаю, о чём ты, - отозвалась мать. – Всё равно ничем не поможешь, я помолюсь, он всё слышит, и меня услышит, а ты спи.

- Да как смогу?

- Придётся. Будут новости – звони в любое время. Всё, до завтра, собраться надо, - и она положила трубку.

Гриша позвонил чуть позже, когда устроился в палате. Сказал, где именно, о себе ничего говорить не стал больше.

- Я приеду, Гриша, завтра же приеду, - говорила она сбивчиво.

- С вами всё хорошо?

- Да, за это не переживай, дома. Я так люблю тебя, Гриша, так люблю.

Она чувствовала себя виноватой в произошедшем, в том, что он будто закрылся от неё.

- До завтра, - и трубка замолчала.

Она отняла от уха телефон и устало опустилась на пуф рядом с сыном.

- Давай спать, Димка, - обратилась к нему ласково, - завтра поедем к папе. – Взяла на руки и качала, пока малыш не засопел.

Они вновь расстались по нужде, и постель казалась такой холодной и чужой, как и стены, до недавнего времени бывшие домом. Если Никита станет преследовать их, хорошим дело не кончиться. Она пойдёт в полицию, она заставит его оставить в покое её семью. Раньше даже представить не могла, что он способен на такое: ударить человека с ограниченными возможностями, но он сделал это. И, зарывшись в подушку, она выплакала то, что ещё осталось внутри.

Мать приехала, как и обещала, и Лена была благодарна и ей, и брату.

- Я найду его и, - но Лёша не договорил, его перебила мать.

- Давай без угроз, не это сейчас важно.

Они вошли в приёмное отделение, как около полугода назад уже делали это, только тогда Лена была виновницей по хорошему случаю, теперь же было иначе.

- Давай Димку, тут побудем, ты первая войди, - приняла бабушка внука, и Лена толкнула нужную палату. Всего был четыре койки, три из которых были заняты. Лена кивнула пациентам и остановилась около мужа. Гриша лежал на кровати бледный и потерянный.