Девочка из прошлого
Набираю Сашин номер. Скидывает. Звоню еще раз. Нет гудка. Пишу сообщение, не доставлено. Заблочила, значит. Мелкая поганка. Найду и накажу. Нет. Сначала зацелую, а потом накажу.
Набираю друга, не отвечает. Продолжаю настойчиво звонить.
- Дава, на хер иди сейчас. - И сбивает вызов.
Я не истерик и хорошо умею держать себя в руках, но сейчас вся выдержка летит к чертям собачьим. Бью кулаком в стену, швыряю корзину, смахиваю со стола какие-то бумаги и заметки, сдираю покрывало и кидаю на пол. А потом снова бью и бью все, что попадется под руку. Пока сил не остается и не сползаю по стеночке вниз. Закрываю лицо руками. Кожу саднит и это хоть немного отвлекает от накатившей ярости.
Выдыхаю.
Сердце в груди молотит так, словно готово преодолеть земное притяжение. Дыхания не хватает. В глазах пелена. Что я чувствую? Боль. Страшную черную боль, расползающуюся в груди. Я никогда не думал, что такое можно ощущать. Но я здесь и эта боль во мне.
Как же так? Я только встретил ту, которую полюбил. Я только нашел свой кусочек рая. Ну где же я успел так промахнуться, что Саша ушла?! Нет, она не могла видеть нас с Наташкой или... могла? И составить логическую цепочку, подброшенную воображением, тоже могла...
Надо было сразу всё сказать. Мне ведь далеко не пятнадцать. Всегда был решительным мужиком, жестким на работе, циничным в коротких интрижках. А в присутствии Саши теряюсь и порой не знаю, что сказать и что делать. Что МОЖНО делать...
На глаза попадается телефон и я, недолго думая, набираю Егора. Сто пудов Тимур повезёт Сашу к ним. Но Егор отрицает. И я не могу уловить, не прикрывает ли он нашего друга.
Глубоко вдохнув, выхожу из комнаты, спускаюсь вниз. На улицу. Воздуха словно не хватает. Сажусь на ступени дома. Со стороны, наверное, похож на психа. Но сейчас плевать. Я должен вернуть свою принцессу. Хотя бы чтобы объясниться.
В сотый раз прокручиваю в голове наш поцелуй. Зачем я это делаю? Только травлю сам себя.
Набираю Артура. В нашей компании он гений в технике. После Влада. Черт, Тим же говорил про него. И уехал, ничего не рассказав. Но злиться на друга не могу: свою сестру, хоть и не родную, он будет защищать всегда и до последнего. У них особая связь.
Артур перманентно сбрасывает вызовы. Затем приходит сообщение, что занят, перезвонит.
- Всё хреново?
Не заметил как Олегыч подошёл. Знаю его херову тучу лет. Хороший мужик. Надёжный. Внимательный. Наблюдательный. Наши отношения давно переросли "начальник - подчинённый", поэтому поднимаю голову и молча киваю.
- Бой с тенью? - кивает на сбитые руки.
- Ага, - хмыкаю. - Там, кстати, в комнате...
- Скажу девчонкам, устранят, - перебивает. - Что делать думаешь?
- Искать. - Без уточнений понимаю, о ком он.
- У Егорушки она. Валику звякнул. Но тебе говорить не велено. - Валик начальник охраны Егора, армейский друг Олегыча. Ууууф, отлегло. Злости на парней нет, что не сказали. Я бы также поступил. Учитывая вводные данные, которые видел Тим, и, вероятно, застала Саша. Вскакиваю.
- Давай, Давид. Иди, приводи себя в порядок, и ложись спать. - Давит голосом. - Сегодня дай всем осмыслить. Объясняться будешь завтра. А еще лучше, мой тебе совет, погоди недельку. Дай ЕЙ разобраться в себе, чего ОНА хочет. Она ж девчонка совсем, в голове розовые единороги наверняка скачут.
- Она не такая. Не про единорогов она.
- Не такая. Не спорю. За нее все наши переживали. Ты слышал, чтоб мои хоть когда-то переживали? А вона как оно... Каждый день спрашивали, все до одного. Чуешь, что это значит!?
Согласно киваю. Чую, Олегыч, чую. Только боль в груди почему-то не уменьшается.
Не знаю, сколько еще сижу так один, шатаясь из стороны в сторону. Мысли съедают.
«Чего она хочет»?
Как же прав ты, Владимир Олегыч, как же прав. Я не знаю, чего хочет она. Она так легко ушла. Девочка, у которой в жизни столько разочарований, столько потерь… у нее, наверное, в крови уже впечаталось расставаться без оглядки. Но без нее я уже не смогу. Попробовав, как это — с ней —без нее сдохну. Эта боль невыносима.
Когда ухожу в дом помню смутно. Вся ночь проходит в состоянии медузы: вроде бы я есть, а вроде бы просто пакетик в море. Ломает страшно. Вырубаюсь сидя за барной стойкой. Просто от безнадеги, в которую сам себя загнал в мыслях. И ведь понимаю, что нужно просто поехать, просто поговорить. Но ощущения, что предал, съедают изнутри. Не знаю, откуда взялось это мерзкое чувство. И как теперь избавиться от него.
Утро начинается с грохота двери. Поднимаю голову, растираю лицо и…
… Взмах тиминой руки, удар и крик:
— Только посмей ответить, сука.
Он знает, за что. Я знаю, за что. И знаю, что не отвечу. Он прав.
Тыльной стороной ладони стираю струйку крови из разбитой губы.
— А теперь давай поговорим, — рычит.
Из—за его спины выходит Артур:
— Сейчас отец подъедет. Твой.
