Заставь меня остановиться
– Тогда пойдем.
Откровенно говоря, такая вежливая и наигранно послушная курносая мне не нравится. Хотя, она мне в принципе не должна нравиться. Студентки для меня – табу, вне зависимости от возможных хотелок.
– Богдан, – резко поворачиваюсь на голос Измайлова, стоило только выйти в коридор. Ну вот вовремя.
– Позже, Ярослав Викторович. Я к вам зайду в палату.
– Можете не стараться делать вид, что вы незнакомы, – неожиданно произносит Аня, как только мы останавливаемся у сестринского поста. – Актер из вас никудышный. Скажите хотя бы одно, у вашего друга реально аллергия или это все было сделано с целью просто смыть с меня всю косметику и испортить мне ногти?
– Реально аллергия. И я не пытаюсь сделать из себя актера. Просто на работе – место только рабочим отношениям.
– Ну да, ну да. Это видно.
– Кстати, по поводу ногтей. Ты их испортишь сама, если будешь и дальше так перкутировать больных. В субботу, надеюсь, будет посвободнее, попрактикую тебя в этом нужном деле. Проходи, – пропускаю ее вперед.
***
– Не надо заполнять приемку, я сам, – одергиваю Озерову, как только та садится за стол.
– Можно уходить?
– Почти. У меня есть для тебя подарок.
На мой комментарий Аня демонстративно закатывает глаза.
– Дайте угадаю, нужно вымыть унитаз? Ботинки? Пол? Пыль? А после этого вы подарите мне конфету?
– Нет, конфету можешь взять просто так, – усмехаюсь, подходя к шкафу. – Учитывая, что ты сегодня ничего не ела, можешь взять целую коробку.
– Благодарю, но они у вас невкусные.
– Значит ты не голодна. Держи, – протягиваю ей коробку с фонендоскопом. – На протяжении четырех лет, аккурат с должности заведующего у нас с Ярославом есть любимая игра – делать ставки на студентов. Обычно он приходит с выдуманной болезнью в мой кабинет и здесь мы проверяем вас на профпригодность. Увы, девяносто процентов студентов соглашается с тем, что у «больного» есть систолический шум и не понимают, что сердце справа. Они ведомы и совершенно не хотят думать. Мне неинтересно работать с такими людьми. Через семь-десять дней я отправляю такого студента к другому врачу. Не факт, что из него ничего не получится, бывают исключения. Но, как правило, врач из такого студента не очень хороший. А врач, как ты помнишь, либо хороший, либо никакой.
– То есть если бы я ответила неправильно, не поняла, что у него зеркальное расположение органов вы бы меня отдали другому куратору?! – не скрывая удивления, бросает Аня.
– Да.
– Мне больной подсказал, что у него транспозиция. Точнее он шепнул мне. Так что, – разводит руками. – Как бы мне ни было печально этого признавать, нам придется с вами распрощаться, – наконец на ее лице появляется улыбка. Вот у нее она очаровательная. С такой улыбкой я даже забываю о том, что она курносая.
– Забавная ты, Аня. Я, между прочим, несмотря на твои косяки, сделал ставку на тебя.
– О, так я должна быть польщена?! – с вызовом бросает Аня, кажется, еще больше приподнимая свой «крючок» вверх. Черт возьми, что со мной творится? Я реально хочу щелкнуть ее по носу.
– Нет, просто должна быть рада, что после практики со мной, выйдешь совсем другим человеком. Осмысленным. Когда-нибудь скажешь за это мне спасибо. Этак через лет десять, когда встретимся на какой-нибудь конференции. Этот фонендоскоп получают единицы, – перевожу взгляд на коробку.
– Можно вопрос?
– Можно.
– Как этот тест сдал Егор?
– Конечно же, он входит в десять процентов.
– Конечно же?
– По-другому быть не могло. Стыдиться собственного брата мне хочется меньше всего. Он хоть и раздолбай, но умный. Я постарался.
– Самомнения вам не занимать. Спасибо за фонендоскоп. Ну все, теперь я могу идти?
– Нет. Дай мне свой телефон.
– А карточку банковскую не надо?
– На ней нет денег, на кой черт она мне сдалась? Дай сюда свой мобильник.
Аня нехотя, но все же достает мобильник из кармана и протягивает его мне. Вбиваю свой номер и нажимаю на дозвон.
– Вот теперь можешь идти. Завтра болезнь Лайма. Не забудь.
– До свидания, – резко встает из-за стола, прихватив коробку.
Беру свой мобильник, чтобы вбить ее имя. Долго думаю, как назвать. В конце концов, «Ань» у меня много, а вот «Курносая» будет такая одна. Не перепутаю.
***
Открываю холодильник, беру холодную воду и залпом выпиваю содержимое бутылки. Хорошо. Только жрать хочется так, словно не ел как минимум три дня. Обвожу взглядом содержимое холодильника и мысленно закипаю. Ну что за дерьмо? Когда я стал таким немощным, что даже не могу заполнить холодильник? Чем я сейчас отличаюсь от Егора? У того ветер в голове, у меня что? Беру мобильник и строчу ему смс:
19:55
«Купи хлеб и колбасу на завтрак. Нам уже жрать нечего. Остальное я куплю завтра сам»
Растишка 19:56
«Как ты себе это представляешь? Ань, погоди, погоди, не раздевайся. Я вспомнил, мне надо купить колбасу, хлеб и привезти их домой, чтобы братику было чем позавтракать?»
Долго вчитываюсь в смс. Перечитал трижды и кроме как на «Ты где?» – фантазии не хватило.
Растишка 19:59
«У нас на озере. Кашу сваришь утром. Погугли, как она варится. Все. Отстань»
Ну получишь ты у меня, паскуда. Попляшешь еще.
20:01
«Аккуратнее там с раздеванием. В новостях передали, что в нашем районе активизировались клещи. Передай Анне. У нее с ними очень трагичные отношения. Мать с отцом слегли после их укуса»
Заваливаюсь на диван и устремляю взгляд в потолок. Не припомню, когда мне было так скучно. Гипнотизирую взглядом мобильник и буквально борюсь с собой, чтобы не позвонить. Надо от этого отучаться. Позвоню сейчас и иллюзия свободы канет в Лету. С другой стороны, неделя прошла. Целая неделя, за время которой я позвонил лишь однажды. Что такого в обыкновенном звонке? Беру телефон и не раздумывая нажимаю на вызов. Кажется, прозвучал только один гудок.
