Мой бывший темный
Нас снова разделяло лишь несколько миллиметров да одежда, враз ставшая тесной и неудобной.
— И кого же ты завел себе? — глухое раздражение, вспыхнувшее внутри, заставило вскинуть голову и смело посмотреть на него. Значит, все-таки правда. Хотя чего я еще могла ожидать? Я же сама бросила его.
Еще минуту назад я думала, что снова влюблена в этого человека, но сейчас мне было так больно, что хотелось сделать больно ему в ответ. Хотя бы словами.
— Какую-нибудь наивную сиротку вроде меня, которая не знает, какой ты на самом деле?
— А какой я на самом деле? Скажи мне, Ника, — его глаза полыхнули алым, и мне показалось, что он вот-вот применит гипноз.
— Опасный, — выдохнула я, и это получилось очень жалобно.
Он довольно прищурился.
— Так и есть. Но ты ведь всегда знала это, да? Знала, и тебе это нравилось, — он обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. — Я всегда могу заставить тебя говорить правду – помни об этом.
Он погладил меня по скуле, затем осторожно обвел кончиком пальца губы, надавил на нижнюю, вынуждая приоткрыть ее. Я инстинктивно коснулась языком кончика его большого пальца, и от этого, казалось бы, невинного действа меня словно прострелило разрядом.
Он ведь не отрицал свою связь с кем-то. Встречается ли он с кем-то до сих пор? Или, может, это были лишь мимолетные связи? С его деньгами он всегда был желанной добычей для женщин.
Сердце билось как сумасшедшее. А я так и не могла найти в себе силы сопротивляться объятиям Виктора. Он имел надо мной какую-то тайную власть, даже без всех этих гипнозов, и осознание этой власти невозможно пьянило.
— Ника… — Виктор и сам задышал чаще, а затем подтолкнул меня к стене, зарываясь рукой в мои волосы и жадно вдыхая их аромат. — Не дразни меня.
Это я его дразню?! Удивленно посмотрела на него, но он лишь глухо зарычал.
— Так, нам наверное лучше остановиться, иначе я за себя не ручаюсь. А ты в положении, и все такое.
— Нам? Но я ничего не делаю, это все ты! — голос звучал как у обиженного ребенка, и пришлось откашляться, чтобы взять себя в руки. — И вообще…
Глубоко вдохнув, снова постаралась отодвинуться.
— Ладно, — он мгновенно преобразился, словно бы не шептал секунду назад мое имя, сходя с ума от желания.
Виктор поднял руки, показывая, что сдается, а затем направился к двери. Не дойдя пару шагов, он остановился и добавил:
— Но ты все равно должна знать, что тебе действительно далеко до моей новой девочки, — легкомысленно заявил он. — Она просто лапочка.
Я поперхнулась воздухом и закашлялась. Он это серьезно сейчас говорит?
— И нет, она не сиротка. Родословная длиннее моей.
— Значит, это кто-то из ваших? Из нечисти? — я скрестила руки на груди. Вот чего он этим добивается?
— Типа того, — подтвердил он. — Так что да, тебе определенно стоит ревновать.
Он уже дернул ручку двери, когда я крикнула вдогонку, не сумев совладать с собой:
— К ней торопишься?
— Конечно, она как всякая хорошая девочка послушно ждет меня дома.
— И давно вы вместе?
— Всего три недели, но она с первого дня спит в моей постели.
Жил Виктор в небольшом коттедже в черте города, в противоположной стороне от дома своих братьев. Что ж, теперь ничего удивительного, что он привез меня прятаться именно в эту квартиру, а не к себе домой. Видимо, не хотел портить отношения с новой пассией.
У него зазвонил мобильный, и он тут же переключился с меня на телефон:
— Слушаю, — выражение лица стало серьёзным. — Когда? И они все еще там?
У меня мурашки поползли от резкости его слов.
— Я сейчас буду.
— Что-то случилось? — не удержалась я, когда он убрал трубку от уха.
Мужчина покачал головой.
— Ника, — его тон больше не был шутливым, — не снимай кулон. Особенно если соберёшься вдруг куда-то выйти.
— Выйти? Ты шутишь? Да я даже в окна смотреть боюсь, — рисковать оказаться в тюрьме не хотелось.
— С окнами перебор, конечно. Но с кулоном ты в безопасности. Так что береги его. И себя. С ним тебя почти никто не тронет.
— Почти?
— В твоем случае кровных родных можно сбросить со счетов, — усмехнулся он. — Завтра я снова приеду, не переживай.
Дверь хлопнула, ограждая меня от всего остального мира.
«И не собиралась переживать!»
«Ну и пусть!» – я в раздражении топнула ногой и показала язык двери. Меня всю снедал непонятный зуд от нервов и противоречий. Я не понимала, чего действительно хочу. Бежать за ним? Остановить, чтобы поцеловать? Или наорать на него и залепить пощечину?
Хотелось сделать все это сразу или не делать ничего.
Нет, это какое-то сумасшествие!
