"Я тебя ненавижу."
А мы с Валькой в своём духе, потешались над бедной девчонкой. Ох, аж вспоминать неудобно. Вот что надо было? Не знаю. Посмеяться? Наверное.
В классе у нас мальчишка один учился Лёшка Шилов, так вот он, Тане под стать, такой же толстяк, мы его ей в женихи записали, сказали познакомим, когда занятия в школе начнутся. Он, тоже комплексовал, из-за своей полноты, но сносил злые шутки молча, не отвечая на насмешки, и ещё я заметил, он на Валю заглядывался, а она на меня. Где сейчас Лёшка? Вроде в Германии учится, Колька говорил. Он ему дальний родственник какой-то, что ли, по материнской линии.
- Будете как две "ягодки", толстопузые.- Хохотали мы с Валькой.- Кстати, у него отец банкир, так что, в шоколаде ещё будешь. Банкирша!
В общем, как могли, доставали Таню, только она, видно привыкла к издевательствам, и перестала обращать внимания на нас, посмотрит, как то, странно, после наших словоизлияний, как на ненормальных и спокойно уйдёт по своим делам, всё в школу собиралась, ездила по магазинам с матерью. Выбирала себе форму, рюкзак, школьные принадлежности, одним словом. Учиться хотела, прилежная видно.
Только учиться ей у нас не довелось. Нет. Не моя в этом вина, успокаивал я себя тогда, а на душе всё равно, паршиво было. Ох, Валька. Ну и наделала делов. Убить её за это мало.
Уже августа вторая половина была, нам купили всё необходимое к занятиям, сам я этим не занимался, всё отец с мачехой, и Таня тоже с ними.
Тут и случилась эта история.
За два с половиной месяца я, как то, привык и к Марии Васильевне и к Тане, мне уже и не казалась она такой толстой. Привык. Наоборот отметил, что у неё очень красивые глаза, какие-то тёмно-синие, необычные, ни у кого таких не видел, с поволокой, а ресницы пушистые, в уголках глаз переплетались между собой верхние и нижние реснички. Красиво. Полная, да, а фигура неплохая. Похудеть бы ей чуть-чуть, хотя бы. Красавицей будет.
В тот день, я сидел у себя в комнате, разбирал тетради, учебники, готовился грызть гранит науки, десять дней вольницы, а там одиннадцатый. Последний, так сказать, год учебный.
А в какой же класс Таня пойдёт? В восьмой, наверное.
Тут визг из её комнаты, я аж подпрыгнул.
Что случилось, забежал к ней, визжала Валька, а Таня лежала на полу. У Вальки сумка в руке в ней возится кто то. Когда пришла не видел. Ко мне не заходила.
- Ты что наделала?- Заорал я.- Кто там у тебя?
- Это... это... змея, ... но, она не ядовитая, а эта дура в обморок упала, когда я её выпустила.- Заикаясь, ответила Валя, а у меня глаза на лоб полезли.
Я опешил.
- Ты с ума сошла?!!! А если умрёт от страха?!!! Совсем что ли с катушек съехала!!!-Ничего не соображая орал я.
Девчонка не шевелилась. Ох, и перепугался я тогда, никогда ещё никто при мне в обморок не падал. Додумалась, кого в дом принести, эта Валька, с причудами девка.
Сам себя не помня, не контролируя свои действия, позвонил мачехе, они вместе с отцом на работе были, объяснил ей в чём дело. Она закричала, что приедет сейчас. Пока, посмотри у неё в сумке, там капли и таблетки лежат, надо как то, её в чувство привести и врача вызвать.
- Беги у тёти Лиды нашатырный спирт возьми, на ватку его! - Крикнул я Вальке, она убежала, а сам в сумку Танину за лекарством. Пальцы дрожали, всё валилось из рук, ничего не найду.
Валька с нашатырным спиртом прибежала, с ней тёть Лида, увидила Таню, запричитала, заохала: да что же это? Да, как же так?
Кое-как привели в чувство девчонку, и по щекам хлопал, и спирт нашатырный на ватке к носу подносил. Нет-нет, глаза Таня, всё же, открыла.
Вскоре и мачеха приехала.
- У неё с сердцем проблемы.- Плача, сказала мачеха.-- Ей волноваться нельзя. Что такое случилось, Эдуард?
- Не знаю.-Соврал я.
Вальку к тому времени проводил домой, тёть Лида причину не знала. Ох, Валька! Я её, даже не проводил, а выгнал, надо бы пинками ещё. Таню увезла скорая, после этого я её больше не видел.
Она отлежала в больнице, дней десять, а может и больше. Я к ней не ходил, стыдно было, впервые за семнадцать лет. Практически по моей вине, она там оказалась. Если бы я не цеплялся к ней, то и Валька вела бы себя приличнее. Пусть косвенно, но я виноват, конечно, тоже. Ну, не знал я, что у неё с сердцем проблемы. Если бы знал, то и сам не доводил девчонку, и уж Вальке бы ни за что не позволил.
В школе уже начались занятия, забота появилась, замотался. Но всё равно, ждал когда выпишут Таню из больницы.
Однажды, после занятий, спросил у тёти Лиды: девчонку не выписали? Она сказала, что выписали из больницы, но дома нет, она уехала, приезжал её отец и увёз к себе, в Екатеринбург вроде. Вот и всё.
Уехала. А я, даже, не извинился за своё поведение. Но о каких то, извинениях, у меня тогда и мысли не было. Гордый, даже мысленно усмехнулся, ещё перед какой то девчонкой буду унижаться. Это я тогда так думал, дурак был, сейчас бы извинился, толстая и толстая, пусть. Теперь, наверное, ещё солиднее стала. Ну и ладно, такая у неё конституция видно. А может похудела? Впрочем, вряд ли, слишком она была полная была. А если таблетки пить перестала? Всё может быть.
Как бы там ни было, но с того дня, я и запретил Вальке приближаться ко мне, перепугала она и меня своей змеёй до крайности, и не только меня, некоторых до больницы. Как только в голову такое пришло? Ну ты их не боишься. А, другие? Разозлился я здорово, пусть даже и не ядовитая змея, но один её вид... бр-р-р. По секрету скажу, я сам их боюсь. Сказал Вальке, чтобы я тебя, вообще не видел, возле себя, но... ей как об стенку горох, говори не говори, люблю и всё, ну и люби, но так, чтобы я не знал. Зачем со всех утюгов вещать об этом?
Да. Такая вот история, ни отец, ни мачеха до сих пор не знают, отчего девчонка тогда в обморок грохнулась, чего так испугалась, ни она, ни Валька, ни я, ничего не сказали им. Тёть Лида, само-собой, ничего не знала.