Ангел для грешника
В очередной раз иду в спальню. Замечаю движение под одеялом. Подхожу к кровати и потихоньку сажусь рядом. Тишина. Долго сижу так, наблюдая в полумраке за девочкой. Понимаю, что она не спит. Но почему-то не торопится подниматься и упорно притворяется спящей. Наконец не выдерживаю:
- Мила! - зову ее негромко. Ноль реакции. - Мила! Я же вижу, что ты уже давно не спишь. Вставай!
Включаю прикроватный светильник, неяркий свет заливает комнату. Девочка нехотя выбирается из-под одеяла, садится, пытается руками пригладить непослушные рыжие пряди. Она сейчас и правда похожа на недовольный одуванчик, но это только добавляет ей непосредственности и прелести.
Мой растрепанный ангел. Дико хочется самому зарыться всей пятерней в эти непослушные кудри, зарыться в них лицом, вдохнуть ее запах. Нет, это неправильные мысли. Я только успокоился и вот опять.
Чёрт! И воздержание в несколько месяцев нисколько не добавляет контроля. Хочу сказать что-то, но голос охрип, приходится сначала откашляться. Потом все же выдавливаю:
- Я хотел приготовить что-то, но если честно, я в этом абсолютный профан. Может, поможешь?
Мила оживляется, кивает. Встает, наконец, с кровати, пытается что-то найти.
- Что ты ищешь?
Она жестами показывает, что ищет свой рюкзак. Выхожу в гостиную, приношу ее сумку.
- Ты хочешь переодеться? - Мила кивает, я оставляю ее одну в спальне.
Иду на кухню, достаю продукты, ставлю воду для макарон, а дальше думаю, стоит ли обойтись сосисками или рискнуть здоровьем и пожарить мясо?
На кухню заходит Мила, на ней легкий ситцевый сарафан. Черт! Этот незатейливый наряд сводил меня с ума еще там, в деревне. Яркая ткань облегает все изгибы девочки, вырез открывает взгляд на загорелые ключицы. А если крошка снова наклонится, как тогда, во дворе, все, кранты.
Мила как-то несмело поправляет юбку, а я отворачиваюсь к кастрюле с водой, и начинаю лихорадочно раскрывать пачку с макаронами. От моих усердий пачка рвется, и часть макарон рассыпается.
Черт! Чувствую на плече легкую ладошку, Мила отодвигает меня от плиты и начинает стряпать сама. Надо сказать, у нее все получается значительно лучше. Пока я пытаюсь обрести внутреннее равновесие, она успевает нарезать мясо, посолить и выложить все на сковородку. Моя умница. Но, если я останусь здесь стоять, то точно съем не мясо.
- Вижу, наш ужин в надежных руках! – пытаюсь разрядить обстановку. – Я буду в гостиной, если нужна будет помощь, позовешь, хорошо?
Мила кивает, но улыбка на ее губах снова гаснет. Я же спешно иду в ванную и умываюсь несколько раз холодной водой. Боже, помоги мне! Дай сил, выдержки и трезвых мозгов, чтобы не наломать дров.
