Женская месть - Робертс Нора
Снова и снова Фиби проделывала мучительный путь обратно, и каждый раз это возвращение было тяжелее и тяжелее.
– Поздравляю с Рождеством! – сказала Селеста, входя в комнату.
На плечи ее был накинут мех – русская рысь, а руки полны свертков и коробочек, завернутых в блестящую бумагу.
Адриенна вскочила, чтобы освободить Селесту от них, в то же время разглядывая ее новое манто со смешанным чувством восхищения и зависти.
– В этом году Санта-Клаус пришел раньше?
– Просто я сделала себе маленький подарок в награду за успешные восьмимесячные выступления в «Окнах».
Селеста сняла манто и небрежно бросила его на стул.
– Фиби, ты выглядишь потрясающе!
Это была святая ложь. И все же Селеста подумала, что ее подруга действительно выглядит лучше, чем несколько недель назад. Ее лицо казалось не таким бледным и одутловатым. Сегодня Адриенна пригласила на дом парикмахера покрасить и уложить матери волосы, и сейчас они выглядели почти такими же роскошными, как когда-то.
– Так мило с твоей стороны прийти к нам. Знаю, что тебя, вероятно, приглашали в десятки мест.
– Да, и там были на выбор любые люди, начиная от несносных и кончая скучными. – Селеста со вздохом опустилась на софу и вытянула свои еще красивые ноги. – Ты прекрасно знаешь, что для меня нет места, где я охотнее всего провела бы канун Рождества, кроме вашего дома, и нет общества желаннее твоего и Эдди.
– Неужели даже лучше, чем у Кеннета Тви? – спросила Фиби, с трудом заставляя себя улыбнуться.
– Свежо предание, дорогая. – Улыбаясь, Селеста положила руки на спинку дивана. – Я решила, что Кеннет слишком степенный и положительный для меня. Ну, хватит о нем. В этом году Адриенна превзошла себя. Что за елка!
– Мне хотелось, чтобы это было нечто особенное.
– Тебе это удалось.
Селеста оглядела елку. Каждая ветка была украшена необычными, расписанными вручную игрушками. Плясали эльфы, мчались северные олени, поблескивали прозрачными крыльями ангелы.
– Ты собрала эти игрушки для фонда в пользу бедных детей?
– Да, думаю, они прекрасно подойдут.
– Похоже, что ты скупила их сама.
– Не совсем так. – Адриенна подошла к елке, чтобы поправить шар в форме слезинки. – Проект несколько изменился и расширился. Собственно говоря, дело идет так хорошо, что я надеюсь, это мероприятие станет ежегодным. – Удовлетворенная, она обернулась. За ее спиной елка отбрасывала мерцающие огоньки. – Ну как насчет того, чтобы выпить эг-нога[13]?
– Дорогая, ты просто читаешь мои мысли. – Селеста сбросила туфли. – Я не надеюсь на то, что осталось немного печенья, которое печет миссис Грейндж.
– Сегодня утром она испекла свежее.
– Принеси-ка его. – Селеста похлопала себя по плоскому животу. – Я теперь снова хожу заниматься в гимнастический зал.
– Сейчас вернусь.
Адриенна бросила на мать беспокойный взгляд и вышла из комнаты.
– Адриенна надеется, что выпадет снег. – Фиби смотрела на окно, пока цветные лампочки, которыми дочь украсила елку, не стали сливаться перед ее глазами в одно радужное пятно.
– Ты помнишь первое Рождество до того, как мы уехали в Голливуд?
– Никогда не забуду, какое лицо было у малышки, когда мы зажгли огоньки на елке.
– И я не забуду.
– Однажды я подарила ей шар, один из тех, что создают иллюзию того, будто идет снег, когда их встряхнешь. Не знаю, куда он делся. – С отсутствующим видом Фиби потерла лоб: где-то внутри, за глазными яблоками, сгущалась головная боль. Кажется, теперь эта боль постоянно ее преследовала. – Я хотела, чтобы Адриенна куда-нибудь отправилась сегодня вечером, побыла среди молодежи.
– Рождество лучше всего проводить в семейном кругу.
– Ты права. – Фиби тряхнула головой с решительным видом, она дала себе слово, что будет веселой. – Но Адриенна так занята последнее время всей этой светской жизнью и благотворительной деятельностью. А когда возвращается домой, то часами сидит за компьютером. Понятия не имею, чем она занимается, но ей это доставляет удовольствие.
– Теперь дело только за тем, чтобы мы с тобой пошушукались и нашли ей достойного молодого человека.
Фиби оживилась.
– О! Это было бы потрясающе! Правда? Мы бы и оглянуться не успели, как стали бабушками.
– Ну уж дудки! Говори только о себе. – Селеста подняла брови и похлопала себя рукой под подбородком. – Мое время для этого еще не настало. Я слишком молода.
– Поздравляю с Рождеством, и давайте выпьем. – Адриенна внесла большой поднос. – О чем это вы шушукаетесь с таким заговорщицким видом?
– Скоро узнаешь, – улыбнулась Селеста. – О господи! Неужели это и есть оно самое, мое любимое печенье?
– Да, печенье для дам с утонченным вкусом. – Адриенна подала ей тарелочку с печеньем и стакан эг-нога. – Выпьем зато, чтобы это было не последнее Рождество в обществе двух моих любимых женщин.
– Не только не последнее, а чтобы их было не меньше дюжины, – возразила Селеста и пригубила напиток.
«Не меньше дюжины!» Эти слова отдались в ушах Фиби, дразня ее и терзая сознание. Она с трудом заставила себя улыбнуться и поднесла стакан к губам. Как подруга могла желать ей еще стольких лет жизни, когда каждый день был для нее пыткой? Но Адриенна не должна об этом знать. Отведя глаза, Фиби заметила, что дочь смотрит на нее с тревогой. Она заставила себя улыбнуться шире, но, когда ставила стакан на стол, рука ее дрожала. И даже тогда, когда Адриенна включила стереосистему, Фиби не смогла расслабиться. Ей казалось, что за ней наблюдают сотни глаз и ждут, что она сделает какую-нибудь ошибку. Если бы она могла выпить хоть один стаканчик, голова ее перестала бы так гудеть и мысли бы не путались.
– Фиби?
– Что? – Она вздрогнула, догадавшись, что проницательная Селеста прочла ее мысли. Ее подруга всегда видела слишком много и хотела слишком многого. Почему все требовали от нее слишком многого?
– Я спросила, что ты думаешь о планах Адриенны насчет этого новогоднего благотворительного бала. – Обеспокоенная, Селеста потянулась к подруге и сжала ее руку. – Это замечательно, что девочка уже приобрела репутацию хорошего организатора.
– Да. Что это передают по радио, «Тихую ночь»? – Фиби вспомнила, как много лет назад разучивала этот рождественский гимн с Адриенной в душных покоях гарема в Якире. Это было их общей тайной. У них было так много общих секретов, почти столько же, сколько теперь хранит она одна.
«Все хорошо, все в порядке». Ей надо казаться спокойной, потому что все за ней наблюдают.
– Уверена, что успех будет грандиозный. – Селеста оглядела Адриенну, и они обменялись многозначительными взглядами, будто передавали друг другу какое-то послание.
– Я на это надеюсь. – Адриенна, как всегда, села рядом с матерью и взяла ее за руку. В хорошие, благополучные дни этого было достаточно, чтобы Фиби успокоилась. – Мы надеемся собрать для бездомных около двухсот тысяч долларов. Я опасалась, что этот торжественный обед и танцы с шампанским и трюфелями неуместны, если речь идет о бездомных в Нью-Йорке.
– Все, что дает возможность собрать деньги для благой цели, уместно, – успокоила ее Селеста.
Адриенна бросила на нее быстрый взгляд, потом посмотрела на мать.
– Да, я думаю, это правильно. Когда ставишь перед собой благородную цель, то она оправдывает средства.
– Я устала. – Голос Фиби прозвучал капризно. Ей хотелось уйти от этих постоянно следящих за нею глаз и от невысказанных и неоправданных ожиданий. – Мне лучше пойти спать.
– Я провожу тебя наверх.
– Не глупи. – Фиби старалась побороть раздражение. Когда она посмотрела в лицо Адриенне, злость ее уже прошла. – Оставайся с Селестой, и любуйтесь вместе елкой. – Она крепко обняла дочь. – Увидимся утром, детка. Мы встанем рано и посмотрим подарки, как делали, когда ты была маленькой девочкой.
– Ладно. – Адриенна подняла лицо, подставляя его матери для поцелуя, и попыталась отвлечься от мысли, что некогда крепкое тело Фиби теперь казалось таким хрупким. – Я люблю тебя, мама.
