Двойная ошибка миллиардера
Я все еще делаю вид, что сердита. Завернулась в полотенце и закрылась в комнате.
Артем показал мне флигель, в котором он живет, я пошла туда переодеться в его спортивный костюм, закрылась и не выхожу.
Он сначала просил прощения, теперь подсылает Марселя. Сам прячется, а его к окну подносит. Котенок царапает стекло и мяукает, и у меня сдает выдержка.
— Перестань мучить животное, — говорю строго.
— Тогда выходи, — Артем сажает котенка себе на плечо, и я втайне радуюсь за австралийских пожарных.
Парни даже не подозревают, как им повезло, что Артему не пришло в голову выпустить календарь. Их календари бы тогда точно никто не покупал.
Быстрым взглядом окидываю комнату. Ничего лишнего. Кровать, тумбочка и шкаф, стандартный набор. Типовое жилье для персонала.
Странно то, что в комнате нет его вещей. Одежду для меня Артем принес из гаража, пока я звонила бабушке. Сказала ей, что случайно поскользнулась и упала в бассейн, поэтому остаюсь ночевать в доме Янкиного дяди.
Об Артеме снова не стала говорить. Просто, чтобы она не волновалась. С ее сосудами и сердцем осталось только услышать, что я ночую в доме наедине с мужчиной. Тут или сердечный приступ или гипертонический криз, без вариантов. Она и так распереживалась, что я заболею.
Пускай думает, что я одна в доме. А я там даже не была, хоть ключ у меня с собой. Я ту же сумку схватила, когда сюда ехала.
Не знаю, почему, но я не опасаюсь Артема, хотя мы совсем мало знакомы. В нем есть что-то такое, что вселяет уверенность. И доверие.
— Аля, мы ждем, — стучит в стекло Артем, придерживая котенка.
Выхожу и забираю Марселя. Держу обеими ладонями и трусь об него щекой.
— Привет, мой сладкий!
Он мягкий и пушистый, но я бы его тоже искупала.
— Все, ты больше не обижаешься? — меня вместе с котом обнимают мускулистые руки, и я думаю, что втроем на календаре мы бы смотрелись вполне достойно.
— Ты меня чуть не утопил. Я очень испугалась.
— Стой, разве ты... — Артем морщит лоб, а затем нахмуривается. — Ты правда не умеешь плавать?
— Нет, — мотаю головой.
— Хочешь, научу? Давай поплаваем, Аля, такой душный вечер. Я и так собирался, но как раз нашелся твой кот.
Смотрю в глаза, которые пронзают меня как лазер. И понимаю, что Артем имеет в виду совсем другое. Он хочет не плавать. Но я благодарна, что он настолько тактичен.
Главное, я чувствую, что он ничего не сделает без моего согласия. А у меня внутри все дрожит от предвкушения.
Мне понравилось целоваться с Артемом. Это совсем новые, незнакомые ощущения, будто в другое измерение проваливаешься. И я бессовестно солгу сама себе, если не признаюсь, что жду, когда он меня снова поцелует.
***
Купальник нахожу в сумке. Я не помнила, выкладывала его или нет, поэтому загадала: если он там, я иду с Артемом плавать. Если нет, закрываюсь в комнате с котенком и ложусь спать. Ну подумаешь, что на улице еще светло.
Но видимо я вчера была так расстроена пропажей Марселя, что про купальник совсем забыла.
Быстро переодеваюсь и заплетаю волосы в косу. Закрепляю ее на затылке и иду к Артему. Тот уже плавает в бассейне у бортика — Марсель бегает рядом.
— Он решил, что я тону, и пытается меня вытащить, — кричит мне Артем, и я за смехом прячу смущение. Он окидывает меня таким жадным взглядом, что я даже теряюсь.
Вода приятно холодит, сегодня вечер в самом деле слишком душный. Сначала чувствую себя скованно, но Артем показывает, как надо держаться на воде, и я пробую, держась за его руку.
Сначала все выглядит достаточно непринужденно, мы оба шутим и смеемся. Котенок спит на полотенце, свернувшись клубком.
Но по мере того, как сгущаются сумерки, между нами появляется напряжение. Как будто воздух тяжелеет и накаляется.
Взгляды, которые бросает на меня Артем, тоже тяжелеют. Он больше не улыбается, в его движениях чувствуется рвущийся наружу огонь.
Сейчас он напоминает действующий вулкан — еще немного, и горячая лава хлынет потоком, сжигая все на своем пути. И меня тоже. Осталось совсем немного, чтобы сработал пусковой механизм.
И он срабатывает.
Я поворачиваюсь к Артему, но не успеваю ничего сказать. Он рывком притягивает меня к себе за плечи и впивается в рот, а я издаю глухой стон.
Это что-то феерическое. Так меня еще никто никогда не целовал. И чем глубже поцелуй, тем сильнее чувство, будто я погружаюсь под воду.
В ушах шумит, в глазах темно. Хватаюсь за мощную шею и пробую прервать поцелуй.
Слишком остро. Слишком горячо.
Слишком опасно...
— Артем, — шепчу, пытаясь высвободить губы, — я хочу пить.
Он с трудом отрывается от меня, и пока до него доходит смысл, проходит некоторое время.
— Хорошо. Сейчас, — его глаза кажутся совершенно темными, — только никуда не уходи.
