Верни нас
Глеб
***
– Вот здесь у нас какао, – уверенно встав на стул и открыв верхний шкафчик, Матвей достал с полки банку. – Печенье на столе! Только его надо шоколадным маслом намазать.
Попытки сына убедить меня в том, что именно так мама всегда кормит его ужином, вызывали у меня улыбку.
– Давай помогу, – забрав у него из рук банку с какао, я переставил её на стол. – Конечно, я бы лучше заказал нам с тобой бургеры, или пиццу, но раз вы с мамой всегда ужинаете печеньем с шоколадной пастой…
– Бургеры? – клюнул на мою удочку Матвей. – А картошка?
– И картошка, – вновь улыбнулся я, доставая телефон и открывая приложение. – Так что? Заказываем?
Возражений не последовало. Впрочем, я и не сомневался. Возможно, о детях я знал до ничтожного мало, но вот тот же Никита, оставаясь с сыном без жены, всегда находил с ним общий язык при помощи фастфуда. Не спорю – вредно, но, мальчишка и так за сегодня многое пережил.
Боже, да я сам чуть с ума не сошёл, увидев, как побледнела Настя и начала оседать прямо на асфальт! Всё сразу показалось таким незначительным… и хорошо, что Матвей сразу мне поверил и не стал плакать или закатывать истерик. Что делать с плачущими детьми я не знал совершенно, поэтому решил разговаривать с Матвеем, как с равным. И кажется, это сработало.
Он как взрослый выслушал мои заверения, что с мамой будет всё в порядке, хоть и нахмурился, когда я сказал, что сознание она потеряла просто из-за жары. Чёрт, я и сам не верил в то, что говорил. Но что мне оставалось? Это было хоть какое-то объяснение.
Да и в больнице Матвей держался молодцом, внимательно слушал врача и пытался отвечать на все вопросы. Смелый мальчик. Очень.
Я очень смутно помнил, каким был в его возрасте, но что-то мне подсказывало, что мне далеко было до его рассудительности.
Сердце заполняла гордость, когда я наблюдал за ним.
Вроде простые мелочи: как он слушает меня, как старается не показывать свои переживания за маму… во мне это вызывало восхищение пополам с тоской. Это мой сын.
Мой сын…
После вредного ужина, я расстелил кровать и включил обещанный мультфильм. Матвей сам, без напоминаний, переоделся в пижаму и даже почистил зубы. Вроде и мелочь, но я снова был удивлён его смышлёностью и горд. Я в его возрасте просто мочил зубную щётку, пытаясь обмануть родителей.
Устроившись в кресле, я смотрел в экран, мыслями находясь далеко отсюда.
Настя.
Как только Матвей заснёт, нужно позвонить в больницу и узнать, есть ли новости. Да, пока меня заверили, что ничего критичного нет, но кто знает. Если причина действительно в необдуманном голодании – это одно дело. Но что, если всё страшнее? Что, если…
Встряхнув головой, отгоняя наихудший вариант развития событий, я посмотрел на Матвея. День его вымотал, не удивительно что он быстро уснул, недосмотрев и половину мультфильма.
Выключив телевизор, я поправил Матвею одеяло и постарался как можно тише выйти на кухню.
Первым делом я достал телефон и позвонил в больницу. Меня заверили, что состояние Насти стабильное, а так же озвучили результаты анализов. Ничего серьёзного, но жену мне порекомендовали беречь от любых потрясений и тщательнее следить за её питанием. Более подробно всё разузнать я смогу только завтра, у врача, когда мы с Матвеем приедем к Насте. Поблагодарив за информацию, я завершил звонок.
Что ж.
Я обязательно проконтролирую.
С ложечки кормить буду, чтоб подобное не повторилось.
– Чёрт! – выругался, вновь вспоминая, как испугался за неё.
А ведь всему причина – я. Это я тот самый стресс, который довёл её до такого состояния.
– А чего ты хотел? – спросил сам у себя, горько усмехнувшись.
Предатель, вернувшийся в её жизнь, да ещё и требующий сына. Сына, которого просто не заслужил.
Взгляд неожиданно зацепился за ноутбук, оставленный на подоконнике. Недолго думая, я перенёс его на стол и включил, радуясь, что Настя не установила пароль. Я действовал быстро, не давая себе времени на обдумывания действий. Мало ли, что у Насти могло здесь храниться…
Но меня интересовала сейчас лишь одна папка.
Фотографии.
Их было очень много, и на каждой был Матвей. Я листал кадр за кадром, словно отматывая время назад и пытаясь восполнить всё, что пропустил в его жизни. Детский сад, утренники, походы в зоопарк…
Иногда попадались фотографии держащей его за руку Насти, на которых я откровенно зависал, жалея, что меня не было рядом.
Но тяжелее всего мне стало, когда я дошёл до фотографий с совсем маленьким Матвеем. Их было не так много, вероятно, Настя просто забывала делать снимки.
Как она со всем этим справилась? Одна…
Кто встречал её из роддома? Кто помогал с коляской? А ночами?
Я помню Никиту в тот период, когда у его сына начали резаться зубы. Он приходил на работу, поспав дома от силы несколько часов, потому что помогал жене. А кто вставал к сыну вместо Насти? Правильно. Никто.
Закрыв ноутбук, я растёр лицо ладонями, пытаясь сбросить с себя это наваждение. Картина того, как Настя прижимает к себе плачущего кроху никак не желала убираться из моей головы.
Телефон в кармане завибрировал, заставив меня испугаться. Взглянув на номер, я медленно выдохнул. Не из больницы.
– Да, Варвара, – ответил я на звонок, смотря на часы. – Что-то случилось?
Семь утра всего лишь… даже представить не могу, что ей от меня сейчас понадобилось.
– Здравствуй, – раздался её приветливый голос. – Глеб, я переживаю… может быть позавтракаем вместе? Я как раз у твоего офиса. Могу подождать тебя, если…
– Я не в Москве, – ответил я.
– Не в Москве? – растерянно переспросила она. – Но… когда ты уехал, ты сказал, что появилось срочное дело и я подумала… А где ты тогда?
– Я занят, – немного раздражённо произнёс я, не желая посвящать кого бы то ни было в свою личную жизнь. – Созвонимся позже.
– Да, конечно, – кажется девушка поняла, что суёт нос не в своё дело и сменила тактику. – Буду ждать твоего возвращения. Ты мне должен ужин, помнишь? Не скучай.
