Дневник юной леди - Молчанова Ирина Алексеевна
Вадик покраснел.
Представляю, как мое заявление про блондинов ему польстило. Светится аж весь, как солнышко. Мы смотрим друг на друга не отрываясь, и тут он произнес... слов не слышно, я читаю по губам:
– А мне нравишься ты.
Вот и сбилась с ритма! От неожиданности, от счастья, от его волшебной улыбки! Мое сердце, точно воздушный шарик, кольнули иголочкой и... БАХ, миллиард маленьких сердечек вырвался из груди вместе со вздохом. Такое чувство, что я не дышала целую вечность! Словно вдохнула, еще тогда – давно, когда впервые мои фантазии сотворили ЕГО, а выдохнула только сейчас. И все это время, без воздуха, ждала-ждала-ждала...
Мы остановились, он смущенно опустил ресницы, и его взгляд переместился на мои губы.
Сейчас он меня поцелует! А когда в книжках пишут избитую фразу: «Ее ноги подогнулись» – ни капельки не врут. Это правда! В коленках творится что-то невообразимое! Если мозг повелевает всеми процессами в организме, то коленками повелевает сердце! Почему никто до этого недодумался? А может, додумался, просто никому не рассказал?! Почему во рту пересыхает? Почему так страшно дышать? Почему его губы так далеко от моих, хотя кажется, что совсем близко? Почему в секунду в голове пролетает столько бестолковых мыслей? Почему...
Почему людям хочется целоваться?
* * *На закате вода в заливе сверкает, каждая песчинка светится, а вечные путники облака куда-то плывут. Куда спешат? Ждет ли их кто-нибудь там... и существует ли вообще это самое «ТАМ»? Где же оно – пристанище облаков?
Так хорошо сидеть на могучих, нагретых солнцем корнях сосны и любоваться горизонтом. Пахнет смолой, немного моими цитрусовыми духами, а еще... нет, мылом и чистой кожей не пахнет, у моей судьбы другой запах – особенный! Вадик пахнет летом. Он и есть лето! Мой собственный кусочек солнца, который можно потрогать и даже поцеловать.
Мне хочется смотреть на него без конца, только стыдно. А если он решит, что я безумно его люблю? Это, конечно, так и есть, но признаться в этом не могу. Да и зачем? Парней ведь пугают серьезные отношения.
– О чем думаешь? – спросил Вадик и с размаха бросил плоский камень по воде.
– О небе.
Он с интересом посмотрел на меня.
– Зачем? Чего о нем думать?
– Просто... – А действительно, чего о нем думать, когда рядом Моя судьба?! Не для того мы от всех сбежали! Небо – оно всегда будет. Если когда-нибудь я подниму голову и не увижу синего простора, значит... а что это может означать? Мира больше нет? Ну вот, продолжаю думать! Хватит!
Вадик словно невзначай уронил руку мне на плечи.
Теперь я знаю точно! Поцелуи нужны для того, чтобы влюбленные не думали слишком много! Ведь когда сердце поет, мысли так возвышенны, что им ничего не стоит долететь до самого неба и узнать все тайны, над которыми ломают голову мудрецы! Влюбленные самые опасные мыслители!
Так приятно, когда его пальцы щекочут мое плечо, а взгляд становится внимательным-внимательным, кажется, сейчас во всем мире для этих голубых морозных глаз существую только я... и мои теплые губы.
Интересно, скольких девчонок он целовал? Хотя зачем мне знать? Зачем накручивать себя, ведь все равно уже ничего не изменить, даже если он успел перецеловать несколько сотен девичьих губ.
Вадик наклонился ко мне и легко коснулся губами уголка моего рта.
Хочется смеяться от счастья. Он такой романтичный, чуткий – самый лучший! Неужели счастье возможно? Почему счастье даровано мне? Я такая хорошая или причина в другом? Наверно, все-таки я хорошая! Ну естественно! Разве не я помогаю маме иногда мыть посуду, разве не я полгода назад подала нищему пять рублей, разве не я спасаю летом бабочек от заточения в квартире – все это Я!
Раньше мне казалось, что поцелуй трудно предугадать, но это не так. Все проще простого! Я даже успеваю облизнуть пересохшие губы, если они, конечно, пересохшие. По-разному бывает.
Мы целовались под сосной, пока солнце не утонуло в заливе. Теперь оно будет освещать подводный мир, на вахту заступит луна, она-то за нами и присмотрит. Нас, наверно, обыскались в лагере, но мне все равно и Вадику тоже.
– Погуляем по берегу? – спросил он.
Вот бы гулять так всегда!
Мы идем, держась за руки, пинаем песок, улыбаемся друг другу. Все просто, как у миллиона других влюбленных. И не нужно ничего выдумывать, ведь хорошо именно так – без придумок! Вода сияет и старательно облизывает берег, как котенок свою мордочку, испачканную в молочной пенке.
А что было бы, если бы Костя не бросил меня тогда? Если бы Донских не избил его, а брат не говорил о нем гадости? Шли бы мы вот так за руку? Любила бы я его до покалывания в пальцах? Тогда в моей жизни наверняка не случилось бы лагеря и встречи с Вадиком. А может, прав тот, кто сказал: «Что ни делается – все к лучшему»?
Вадик приостановился, посмотрел на дорогу в лагерь и неожиданно сказал:
– Алька там от ревности небось злобой исходит!
Так вот о чем он думает! О бывшей! А что, если вовсе не бывшей?
– Тебя это беспокоит? – спросила я как могла безразличнее, чтоб он не заподозрил, насколько важен мне его ответ.
– Да не, мне по фигу, она зависает с Кирей из третьего, быстро утешилась.
Значит, беспокоит! Раз говорит про то, как она утешилась. А чего он ждал? Думал, Аля слезы лить будет? Смешно, она такая симпатичная, поклонники за ней бегают, уж переживет как-нибудь! Не один он на свете белом – красавец!
– Эй, – позвал Вадик, – ты чего, обиделась, что я про Альку сказал?
– Обиделась? Глупость какая, на что мне обижаться?
Да мне топнуть от злости хочется! Все неправильно! Не должен он вспоминать Алю, ведь я ТУТ, мы вместе и нам так хорошо... или хорошо только мне?
Вадик обнял меня.
– Ну, мало ли... не люблю, когда обижаются из-за бывших.
Вот как... «бывших», наверно, много их – бывших этих, раз он говорит так.
Меня словно кто-то кусает внутри. Больно. Это ревность моя кусается. У нее очень маленькие, острые зубы и несносный характер. А еще она глупа как пробка и совсем недальновидна! Не понимает, что нельзя на первом же свидании права качать! Только портит все!
– Поцелуй меня, – попросил Вадик и подставил губы.
Так-то лучше! Таким он мне нравится!
Только я закрыла глаза, потянулась к нему, как раздался чей-то окрик. Мы отпрыгнули друг от друга.
По пляжу к нам бежал Рома и размахивал руками.
Нашел время явиться! Как всегда!
Иногда меня посещают ужасные мысли, вроде тех, где в моей жизни нет брата. Я его люблю, очень, но бывают дни, когда хочется, чтобы его не было.
– Вы совсем страх потеряли! – первым делом заорал Рома. – Вожатая ищет вас!
– Да идем уже, – раздраженно посмотрел на него Вадик.
Поделом брату! Пусть знает, на кого орать можно, а на кого нет.
Меня переполняет гордость за моего избранника, он так спокойно и величественно держится – точно не простак, а из благородных, и Ромкины крики ему, как слону комариный укус.
– Таня, быстро за мной! – скомандовал брат.
Подумать только! Он шлепнул себя по ноге! Точно таким же жестом он подзывал раньше нашу овчарку, когда та носилась по двору и не хотела возвращаться домой!
– Когда захочу, тогда и пойду! – упрямо сказала я.
Хватит с меня его собачьего обращения! Тоже мне – хозяин выискался!
– Таня, я сказал...
– Ром, не горячись, – вступился Вадик, – я ведь говорю, мы уже собирались...
Рома сердито прищурился.
– Вадик, ты не против, я с сестрой сам разберусь? Раз собирался, иди, тебя никто не держит!
Ну сейчас он тебе ответит! Размажет по стенке, конечно, фигурально выражаясь!
Я стою и злорадно жду, когда Вадик даст отпор наглому Ромке, но Моя судьба внезапно оробел и трусливо попытался перевести все в шутку:
– Да ладно те, Ромка, мы же не маленькие. Сам должен понимать...
– Вадик, свали, – пренебрежительно бросил Рома и крепко взял меня за плечо.
