Измена. Я тебя не отпускал!
— Герман? — ее голос дрожит.
И судя по тому, как меня ведет, я уже знаю, что она там увидела:
— Только не пугайся, малыш, — успокаивающе шепчу.
Облизываю пересохшие губы. Отступаю назад и аккуратно оседаю по стенке. Женя помогает.
Хочет расстегнуть рубашку. Останавливаю ее:
— Не надо. Всего лишь царапина.
Не слушается. Разрывает пуговицы:
— Герман, — шепчет в ужасе. — Что это такое? Это царапина, по-твоему???
— Ч-ч-ч... Все будет хорошо, малыш, — глажу ее побледневшую щечку.
— Так ты в больнице был?! Почему сразу не сказал?!
— А ты бы приехала? К мужу, который ранил тебя еще сильнее?
— А ты собирался умереть, не предупредив?! — взрывается она. — Чтобы я себя виноватой чувствовала?!
— Я правда не хотел тебя пугать, моя маленькая.
Смотрит мне в глаза. Вижу, что сейчас готова высказать мне все, что думает обо мне. Слезы крупными бусинами выкатываются из ее прекрасных глаз.
— Ты очень красивая, Жень.
Шмыгает:
— Что делать, Герман?
— У меня в кармане телефон. Я специально для тебя все пароли снял, — сознание путается, и я уже сам не понимаю, что сейчас действительно важнее: моя жизнь или моя жена. — Хочу, чтобы ты поверила, что мне больше никто не нужен кроме тебя, Жень…
— Ты идиот?! — навзрыд. — При чем тут сейчас это?!
Она вытаскивает телефон из моего кармана.
— В контактах найди «Док», он поможет, — диктую вяло, глаза закрываются. — Я всех баб удалил, малыш. Честно. Проверь. Мне больше не надо. Я только тебя хочу…
Слышу, как всхлипывает:
— Ненавижу тебя, Князев! Ненавижу! — шепчет. — Алло, здравствуйте! Ему нужна помощь! Князеву! Срочно! Он кровью истекает и сознание теряет…
— А я тебя… — язык не слушается, — люблю.
