Почти любовь - Д Алекс "Алекс Дж"

– Ты забываешь про условия, – прохладно напоминаю я. – Папа ничего просто так не делает. Квартиру он предлагал, как аванс, если я соглашусь работать в «Иштар». Ты правда хочешь, чтобы твой сын до конца жизни занимался пластикой женских половых губ и делал операции по уменьшению размеров влагалищ?

– Центр предлагает широкий спектр пластических процедур, – смутившись, отвечает мама. – Совсем необязательно делать то, что ты перечислил.

Сделав глубокий вдох, я уговариваю себя учесть ее тяжелое моральное состояние и не усугублять положение ненужными спорами.

– Я планирую построить себе карьеру в другом направлении, мам. Давай закроем этот вопрос. Я думал, что ты меня понимаешь и поддерживаешь, – без упрека говорю я. Встав с дивана, иду к барной стойке и под осуждающим взглядом матери наливаю в стакан виски. – У меня сегодня выходной, – зачем-то оправдываюсь, поднося стакан к губам.

– Я надеялась, что ты поедешь к отцу и поговоришь, – произносит подавленным голосом.

– О чем? – нахмурившись, я в некотором недоумении смотрю на мать. Стакан на всякий случай отставляю на столешницу, а сам усаживаюсь на высокий барный стул.

– Ты его единственный сын, – опухшие от слез глаза загораются лихорадочным блеском. – Он должен прислушаться к твоему мнению.

– Мам, отцу всегда было плевать на мое мнение, – возражаю я излишне резко, но зато честно. – Почему ты решила, что сейчас он сделает исключение? Даже если случится чудо, ситуация все равно уже не рассосется сама собой. Какой у Юльки срок?

– Двадцать недель, – с рыданием в голосе выдает мама. – У них девочка будет. Они уже и имя придумали. София… – закрыв лицо ладонями, она горько плачет, заставляя мое сердце сжиматься от жалости к ней и ненависти к отцу и его шлюхе.

– Ты же сама все понимаешь, – мягко говорю я. – Это должно было рано или поздно случиться. Пока ты закрывала глаза и притворялась идеальной понимающей женой, Юлька методично обрабатывала отца.

– Я думала, что это очередное увлечение, – хлюпая носом, сипло объясняет она свою пассивную позицию.

– Он три года ее содержит не скрываясь, водит по ресторанам, возит на моря. Я пытался его образумить, но это бесполезно.

– Он хочет развестись, – выдавливает мама и снова заливается слезами. – Притащил ее в наш дом. Они сейчас там… празднуют. Он меня выгнал.

– Урод, – мрачно рычу я, возвращаясь к матери на диван. Забрав кружку из ослабевших пальцев, крепко обнимаю ее, позволяя выплакаться на моем плече. – Я здесь только ночую, мам. Диван, на котором мы сидим, полностью в твоём распоряжении.

– Я не могу… не хочу быть тебе обузой.

– Фигню не городи, – отрезаю я, гладя ее по волосам. – К тому же это ненадолго. После развода купишь себе хорошую квартиру и еще останется на безбедную жизнь. За тридцать лет брака с этим озабоченным козлом ты заслужила внушительную моральную компенсацию. Помочь тебе с поиском адвоката? – услышав мой вопрос, она начинает рыдать еще сильнее. – Завтра же займусь. Ни о чем не беспокойся. Через пару месяцев ты поймешь, что отец сделал тебе подарок, избавив от своей тирании, – обещаю я. – Пусть Юлька теперь несет этот крест. Главное, чтобы вас развели до того, как он опомнится.

– Ты думаешь, что он опомнится? – затихнув, мама отстраняется и с щенячьей надеждой смотрит на меня. Я уверен, что опомнится и пожалеет обо всем. Любовница отца на два года младше меня, молодая, настырная, наглая и меркантильная до мозга костей. Выжав из богатого папика все, что можно, она кинет его стареть в одиночестве и переключится на идиота помоложе. Больше всего я боюсь, что, когда это случится, отец приползет к матери с повинной, и она примет его обратно.

Сглотнув скопившуюся горечь, я обреченно качаю головой:

– Тебе нужен хороший психолог, мам. В Сеченке есть отличные специалисты, занимающиеся частной практикой за стенами универа. Я попрошу, чтобы тебя записали.

К моему несказанному удивлению, она послушно кивает. Я с облегчением выдыхаю. Радоваться рано, но, по крайней мере, мама готова принять от меня помощь, а это уже прогресс и большой шаг к исцелению от нездоровых отношений с моим отцом. Поговорить с ним мне все же придется. Даже не поговорить. У меня кулаки чешутся от желания хорошенько ему вмазать. Давно надо было это сделать, но мать не позволяла, всегда влезала между нами, стояла горой за стареющего кобеля. На Юльку и ее чувства мне глубоко насрать, да она и не полезет в драку. Трусливая шлюховатая дрянь.

Вечером, дождавшись, когда мама уснет, напившись валерьянки, я тихо выхожу из квартиры, сажусь в машину и еду за город, в семейное гнездо Кравцовых, где прошли мои детство и юность, где родилась моя сестра… и произошла самая страшная трагедия нашей семьи. Мне было семнадцать, когда она умерла, и с того момента все пошло наперекосяк. Отец никогда не был идеальным мужем, но после смерти Олеси слетел с катушек, начал гулять открыто, мать погрязла в своей депрессии и беспомощности и пыталась удержать хотя бы призрак прежней семьи, а я через год пребывания в этом аду сбежал. Сначала в общежитие при универе, а потом в съёмную квартиру. Вдали от них я научился снова дышать свободно и принимать жизнь такой, какая она есть – с горькими потерями и несбывшимися надеждами. Я пережил свое горе в одиночестве, а родители так и не смогли. Но то, что делает отец, ничем нельзя оправдать. Он ведет себя, как бессердечная, бессовестная скотина, по отношению к женщине, посвятившей ему всю себя без остатка. Он все у нее забрал, лишив самоуважения, достоинства и шанса на личное счастье.

Я бросаю Ягуар перед воротами, не заезжая на территорию. Не собираюсь надолго задерживаться в этом гадюшнике. Разговор у нас с отцом будет конкретным и очень коротким. Заметив на придомовой лужайке два незнакомых внедорожника, сардонически ухмыляюсь. Похоже, отец и правда решил отпраздновать грядущий развод и заодно создание новой ячейки общества. А единственного сына не пригласил. Какая досада! Ничего, я не гордый. Могу и так заявиться.

Звуки музыки и гомон голосов доносятся с другой стороны дома, где расположен сад, мангальная зона, открытый бассейн с шезлонгами и просторная беседка. Идеальное место для релакса и отдыха с гостями в тени вечнозеленых высоких елей и туй. Сунув руки в карманы брюк, я направляюсь туда по выложенной фигурным камнем дорожке. Адски хочется заткнуться сигаретой, чтобы обуздать клокочущий внутри гнев, но я намеренно отказываю себе в этом удовольствии. Ярость мне сейчас необходима, как воздух.

Мое появление замечают далеко не сразу, дав мне фору на то, чтобы оценить обстановку. Я замедляю шаг, рассматривая присутствующих. Цветущий сад утопает в розовато-оранжевом предзакатном свете, кое-где уже зажглись вечерние светильники. Идеальный газон, безупречный ландшафтный дизайн, веселящаяся компания. Кулаки непроизвольно сжимаются, когда я нахожу взглядом отца. Он стоит ко мне спиной вместе с двумя мужчинами, которых мне сложно идентифицировать, пока не подойду ближе. Отец и его гости заняты приготовлением барбекю. Сквозь ритмичную музыку я слышу их голоса и громкий смех. Следующей я замечаю Юлю в компании еще двух женщин, комфортно расположившихся на мягких креслах в беседке. Садовую мебель, кстати, выбирала и покупала мама, и пледы, и чертовы фонарики, и все остальное, что наполняет сад уютом и теплотой. На круглом столике красуется мамин любимый чайный сервис, который она использовала только для особых случаев. Новая хозяйка светится от удовольствия, опираясь на мягкую подушку и попивая чай из фарфоровой чашки. От такого кощунства и наглости сводит челюсти и темнеет в глазах. Узнав среди собеседниц Юльки Матвееву Светлану, я на какое-то время впадаю в ступор. Почему-то только сейчас замечаю, как сильно Олеся похожа на свою мать. Те же зеленые глаза и пшеничные длинные волосы, бледная кожа и тонкие черты лица, но в отличие от дочери у Светланы Андреевны есть стиль и вкус, с помощью которых она изысканно подчеркивает достоинства своей неброской внешности. Значит, один из мужчин, жарящих шашлык, Игорь Степанович. Я переключаю внимание на зону барбекю как раз в тот момент, когда Матвеев снимает с углей решетку с готовым мясом. Отец в знак одобрения хлопает его по плечу, неизвестный третий подставляет блюдо под шашлык, а я тихо о*уеваю, наблюдая за происходящим.