От кого хочет миллиардер
— Не та ситуация мам. Артур вовсе не ангел, каким хочет казаться. Он обидел меня.
На такие щепетильные темы мы ни разу не разговаривали. Ей тоже неловко.
Поджав губы, еще дальше отстраняется от меня.
— А что делаешь ты дочь? Мстишь? Уезжаешь с чужим мужчиной и возвращаешься голой. Это я еще нагрянула, не сказав, а что здесь творится, пока меня нет? Не так я воспитывала тебя. Как же мне стыдно Марика, тебе всего двадцать два года, а ты уже такую чушь делаешь. Пусть господь покарает меня как мать за то, что не сумела привить своему ребенку моральных ценностей… — из ее глаз хлынули слезы.
— Нет, не мщу, я, кажется, люблю.
Не выдержав, встаю и пытаюсь обнять маму. Она отталкивает меня.
— Позор, Марика. Слышать не хочу об этом мерзавце. Молись, дочь, чтобы Артур ничего не узнал. Как мне теперь смотреть людям в глаза?
— Орхан – замечательный человек и…
— Заладила! — строго перебивает. — Орхан, Орхан. Я дольше тебя живу и знаю, что ничем добрым ваша связь не закончится. Если ты действительно дочь своей матери, то выкинешь из головы Орхана, наберешься мудрости и наладишь отношения с Артуром. А об этой ночи будешь молчать, — грозит плацем.
Впервые мне мерещится в ее светлых глазах огонь. Мама недолюбливает богачей, побаивается денег, но больше всего ненавидит перемены в жизни. Для нее все новое — опасно. Гораздо привычнее, чтобы дни тянулись по одному сценарию.
Алла демонстративно бренчит ложкой по бокалу, намекая на свое возвращение в комнату.
— Ваш пустырник, Анна Ивановна, — любезно протягивает отвар.
— Ничего не хочу, девочка, спасибо, — мрачно говорит и, взявшись за сердце, тяжело поднимается с дивана, направляется к выходу из квартиры.
Иду за мамой, а подруга остается в комнате, приземлившись на свой диван, сама пьет пустырник.
— Мамочка, — уговариваю ее, — Артур не тот, кем представляется.
— А кто моя дочь? — снимает куртку с крючка. — Сколько вы знакомы с тем Орханом?
— Около двух недель.
— Вот именно. И ты уже бежишь к нему, а Артур тебя четыре года добивался и ни разу не подвел нашу семью. За один стол приглашает как ровню. Звонит мне, интересуется о здоровье, не нужно ли чего-нибудь. Тебя одел, обул, — качает головой. — Стыд, какой стыд Марика.
У меня внутри закручивается вихрь отчаянья, такое чувство, словно вся вселенная вертится возле одного Толгатова. Он умеет держать марку перед людьми, которые плохо его знают.
— Если я скажу правду, твое сердце не выдержит, мамочка.
— А нужно ли мне жить, если моя единственная дочь гробит себя такими низменными поступками? Ты всегда была умницей, отличницей, скромной девушкой. Хранила себя для хорошего мужа и что теперь?
— Перестань!
— Сердись. Кричи на мать, которая тебя в муках рожала, с ложки кормила, носила на руках. Кричи!
— Ладно, прости, — сбавляю тон. — Я вызову тебе такси и провожу.
— Ничего мне не нужно, — гордо подняв голову и пристально посмотрев мне в глаза, мама выходит из квартиры.
— Значит, того загадочного незнакомца зовут Орхан? — подкрадывается Алла, едва я запираю дверь.
— Ты ведь не отвяжешься?
— Не-а.
— Да, шикарный мужчина с большим сердцем, — иду обратно в комнату.
Подруга продолжает допрос:
— Только сердце у него большое... или?
— Между нами ничего не было, поэтому ночью можешь спать спокойно. Орхан работает в нашем холдинге, мы отлично поладили.
Достаю из шкафа чемодан и принимаюсь закидывать в него шмотки.
— Стоп, подруга, а ты куда собралась?
— Поживу у Орхана. Ты же видела, что здесь устроил Толгатов. Я не хочу, чтобы из-за нашей ссоры ты пострадала.
— Насовсем уходишь?
— Подожду, когда синапсы в голове Артура смирятся с нашим расставанием. И больше не смей за меня волноваться, будем оставаться на связи, Ал.
— Хорошо, дорогая. В любом случае я за тебя порадуюсь, жаль, что ты почти ничего не рассказываешь, все клещами вытягивать надо.
— О важных событиях ты все равно в курсе.
Алка помогает собрать мелочевку. Уже через пару часов мчу на такси в особняк.
— Орхан, я собрала чемодан и возвращаюсь, — по пути звоню Байрамову.
— Я тоже все важные дела решил, не стану отсиживаться в офисе напрасно.
От его новости у меня на душе становится чуточку теплее. Я так хочу вновь оказаться рядом с Орханом, что сама судьба благоволит, подкидывая на светофорах зеленый свет.
Высадив меня возле особняка, таксист прощается, но уезжать не спешит, заказ следующий ждет, бензин жалеет.
А я, крепко сжав рукоять чемодана, подхожу к высоченным воротам. Достаю из кармана пальто ключи и осматриваюсь, ища скважину или магнитное отверстие, только железная створка полностью гладкая. Пытаюсь толкнуть ее, но она не поддается. «Повернитесь лицом в камеру» — вдруг слышится голос.
Голос повторяется, а я все не могу взять в толк.
Вспоминаю, как Орхан взмахивал рукой и делаю то же самое, но эта Алиса будто издевается.
Растерявшись, оглядываюсь на желтую машину с шашечками на крыше. Мужчина за рулем улыбается, я его забавляю.
— Не открывает? — насмешливо интересуется, высунувшись из окошка. — Может обратно отвезти пока я здесь?
Бросаю чемодан на землю и сажусь на него сверху. Никуда не уйду.
Вдалеке виднеются коттеджи, а тут на улице всего один дом, принадлежащий Орхану. Нет соседей.
Когда из-за поворота появляется черный внедорожник, незамедлительно поднимаюсь на ноги, стряхивая с пальто несуществующие соринки, прикидываясь, словно только что подъехала.
— Почему не заходишь? — спрашивает Орхан, притормозив возле меня.
— Еще не успела, — улыбаюсь.
Таксист, которому будто бы больше всех нужно, сигналит, привлекая внимание Байрамова.
— Шеф, она почти час тут сидит!
Орхан выходит из внедорожника, мягко взяв меня за руку, подводит к воротам.
— В правый угол нужно посмотреть. Там установлена камера для распознавания личности. Искусственный интеллект сканирует внешность пришедшего, и если она совпадает с базой данных, отпирает ворота.
