Судьбы. Миры вселенной (СИ) - Шмидт Елена

Незнакомка, оказавшаяся случайной свидетельницей разыгравшейся сцены, приподняла вуаль и постучала тонкой тростью в массивную дверь. Вскоре дверь открыла Актидия и, увидев женщину, быстренько нацепила на лицо маску с названием скорбь.

- Ой, здравствуйте, - поприветствовала она посетительницу скорбным голосом, - вы, наверное, опять хотели бы видеть Кассандру? Но у нас такое горе, - запричитала она, - Кассандра, бедняжка, померла давеча, - но видя, что на неё никак не реагируют и не отвечают, она замолчала, ожидая, что ей скажут. Странно, но эта женщина сейчас пугала её до колик в животе.

- Я пройду, - сказала та, и отодвинула тростью Актидию с прохода. Зайдя в дом, она развернулась к ней.

- Я хочу забрать ребёнка, - резко произнесла незнакомка и увидела, как вспыхнули счастьем глаза хозяйки. - Принеси мне её одетую. И побыстрее, я жду. У тебя есть пять минут.

Через три минуты ей уже протягивали маленький свёрток и узелок с вещами. Открыв уголок, незнакомка убедилась, что получила то, что хотела. Не взяв протягиваемый ей узелок, она пристально посмотрела на Актидию своими нереально зелёными глазами, и Актидии захотелось сжаться в комочек.

- Дура ты! - наконец произнесла она. - Могла бы быть счастливой, подари ты ей хоть кроху своей любви. А так отдала счастье своими руками, - и слегка пожав плечами, словно недоумевая, как можно быть такой бестолковой, она вышла за дверь.

Легко сбежала с крыльца и быстрым шагом пошла от дома незадачливого мага Густава, а на крыльце осталась стоять Актидия, у которой тряслись руки, и сквозь туман, появившейся в голове, набатом звучал голос этой жуткой женщины: «Отдала счастье, отдала счастье, отдала счастье…».

На севере Королевства Арагон расположился городок Тариньол. С северной стороны его опоясывал массивный горный хребет, начинающийся продолжительным ущельем. За хребтом тянулась дурная слава гиблых, малопроходимых вершин с вечными снегами. С южной стороны протянулся огромный лиственный лес, прозванный Тариньольским с незапамятных времён нашими предками.

Уже очень давно существовала легенда, что когда-то первая ведьма здешних мест, одна выдержала битву с полчищами нечисти, прорывавшимися через границу бездны. Ведьму звали Тариньола. Она долго жила в этих местах, охраняя ущелье, лес и здешних жителей от порождений мрака. Обитатели небольших деревенек назвали её именем лес и горный хребет, а потом это название перетекло и к поселению контрабандистов, перетаскивающих контрабанду через горный кряж по тайным тропам из соседнего Королевства Модунов - могучих степных орков. Когда поселение разрослось и маленькому городку, что славился своими законами и не подчинялся королевским указам. Торговля шла бойко, городок становился всё больше, контрабанда пользовалась спросом, а все старания властей прикрыть эту лавочку успехом не увенчались. Городок был далеко от столицы, и здесь была своя власть. Вскоре рядом с городком поселился крестьянский люд, деньги от бойкой торговли контрабандой развивали и другие ремёсла.

Недалеко от городка, посреди Тариньольского леса, стоял большой капитальный, каменный дом, с высоким фундаментом, накрытый черепичной крышей. Сколько лет этому дому, никто из местных сторожил этих мест, не помнил, но выглядел он так, словно отстроили его не далее, как вчера.

В этом доме с незапамятных времён проживала семья ведьм. Уже никто и не помнил из-за чего, но повелось раз в год, в праздник Прославления земли и её даров проводить ритуал связывания Хранительницы и Тариньольской троицы, как называли в простонародье лес, горный хребет и город с его жителями. Тогда Хранительница целый год не забывала заботиться об этой местности.

Не было засухи, эпидемий и мора, горы не сотрясались от подземных толчков, и самое, наверное, главное, не выходили массово порождения бездны на поверхность, так как в ущелье была очень тонкая ткань границы между мирами. Ритуал этот из года в год проводили ведьмы, которые, делясь своей силой, могли задобрить потустороннюю жительницу. Жители платили за это почтением и благодарностью. Лично ведьмы от Хранительницы получали право пользования источниками силы.

Сейчас в доме проживала ведьма Магда и её двенадцать дочерей. Ведьма Магда была очень сильная и своенравная женщина. Если кто думал, что куча детей сделали её заботливой матерью, то он сильно ошибался на этот счёт. Она рожала своих девочек от очень сильных и красивых магов, надеясь, что дар и мощь передастся ребёнку. И почти всегда её надежды сбывались. Ведьмочки были очень одарённые и воспитывались в лучших школах ближайших королевств.

Вырастая, они разлетались по разным королевствам и городам и только один раз в год съезжались в отчий дом, чтобы помочь матери провести ежегодный ритуал. Постоянно в доме проживала лишь старшая дочь Беатрис и старая Феодотья, всю свою жизнь бывшая нянькой для новорожденных и подрастающих девочек, и уже практически ставшая членом огромной семьи. Сейчас, когда все выросли и разлетелись, огромный дом опустел, Феодотья осталась помощницей при ведьме. Они готовили настойки, собирали травы, Беатрис заговаривала болезни, помогала роженицам, наказывала пьющее и распускающее руки мужское население, в общем, старалась помочь всем, кто обращался с житейскими проблемами.

В тот день они с Феодотьей возвращались из леса, где заготавливали травы для настоек и отваров от простуды и другой хвори, подаренной жителям капризной матушкой природой, когда Беатрис заметила открывающийся портал.

- Мама? – удивилась она. - Порталом?

Обычно Магда приезжала дилижансом, она недолюбливала порталы, от которых у неё начинала кружиться голова, что страшно нервировало ведьму. Беатрис ускорила шаг и вскоре разглядела в руках у Магды маленький свёрток.

- Это ещё что? – и Беатрис побежала вперёд, предложив Феодотье одной потихоньку идти до дома. - Ребёнок? У мамы? - недоумевала ведьма. - Она же не хотела больше рожать?

Наконец, она добежала и с искренним удивлением уставилась на довольную мать.

- Ну что смотришь, дорогая. Давай здороваться, Беатрис, - усмехнулась Магда, глядя на ошеломлённую дочь.

- Ой, прости, я не ожидала, что ты приедешь. Здравствуй, мама, - опомнилась та, - проходи скорее в дом. Давай я тебе помогу.

- Ты что ты вокруг меня разквохталась, как курица, - рассмеялась старшая ведьма, - На вот тебе занятие, - и сунула ей в руки свёрток, - неси, давай.

- Ой, мама, это ещё одна наша сестрёнка? - спросила Беатрис, откидывая уголок свёртка и смотря на маленькое круглое личико спящей девочки. Неожиданно та проснулась и уставилась круглыми, как пуговки, глазами на Беатрис.

- Она проснулась, - засмеялась женщина, - как тебя зовут кроха?

- Милли, - ответила Магда, - её зовут Милли.

Пожалуй, с этого момента сердце Беатрис было похищено круглыми, серыми глазками - пуговками. Она что-то тихонько прошептала ребёнку, девочка загукала в ответ, и счастливая Беатрис, с нежностью прижимая свёрток к груди, поспешила в дом

- Ну вот, - усмехнулась Магда, - контакт налажен. Пожалуй, к вечеру ещё успею попасть на приём к оркам, – и, поздоровавшись, с подошедшей, наконец, к крыльцу Феодотьей, поднялась в дом.

Так Милли обрела любящую семью. Детство девочки было счастливым и беззаботным, самая маленькая в семье, как все считали, сестра, была всеобщей любимицей. Лишь Беатрис, безумно любя «свою пуговку», как она любила называть её, постоянно разглядывала кроху, и никак не могла найти никакого сходства с матерью.

И ещё, пеленая девочку, она несколько раз находила в пелёнках крохотные, рыжие пёрышки. Откуда они могли взяться у ребёнка, она понять никак не могла? На самом деле, ей очень хотелось, чтобы Милли была им чужой, и тогда бы она смогла удочерить девочку, но спросить у матери такое она не могла, боясь показаться бестактной, а мать ни разу не подтвердила, но и не опровергла тот факт, что Милли её сестра. Поэтому Беатрис звала маленькую Милли своей дочуркой, когда в доме никого не было, а так как все съезжались только раз в год, она иногда проговаривалась и при остальных, но никто на это не обращал особого внимания. Ну, зовёт и ладно. Магде тоже особо дела не было.