Ровно в полдень - Робертс Нора
Она хотела к маме. Она так сильно хотела к маме, что это мучило ее сильнее, чем боль от удара по лицу.
Неожиданно в палату вошел мужчина с большим пакетом из «Макдоналдса». Запах бургеров и жареного картофеля был настолько аппетитным, что желудок ее невольно сжался от голода.
Взглянув на Картера, мужчина улыбнулся Фиби и присел рядом с ней на кровать.
— Мне подумалось, что тебе, пожалуй, хочется есть. Не знаю, как ты, а сам я не очень жалую больничную еду. Меня зовут Дейв.
Фиби смотрела на него в немом изумлении. Она понимала, что это не очень-то вежливо, но ничего не могла с собой поделать. Ей казалось, что Дейв должен быть старше, он же выглядел совсем молодо — практически как те мальчишки-старшеклассники, о которых она втайне вздыхала. Волосы у него были вьющимися, светло-каштанового оттенка, голубые глаза смотрели на Фиби ясно и спокойно. Синяя рубашка была расстегнута у воротника. И еще от него немного пахло потом.
Он взял Фиби за руку, но не стал трясти ее, а просто осторожно сжал.
— Я очень рад нашему знакомству, Фиби.
— Спасибо, сэр, я тоже.
И тут она сделала то, от чего удерживалась все те долгие часы, которые они провели, запертые, в душном домике, и потом, когда ее брат спал.
Она заплакала.
Дейв, по-прежнему удерживая ее руку, сидел рядом. Он не проронил ни слова, только однажды встал, вытащил пачку бумажных платков и положил их ей на колени. Когда Фиби наконец успокоилась, он открыл пакет и достал оттуда бургеры и жареный картофель.
— Моя мама… — начала было Фиби.
— С ней все в порядке. Я был у нее недавно — спросил, могу ли я побеседовать с тобой, пока вас с братом не отправили домой. Ему, как я вижу, не мешает хорошо выспаться.
— Еще бы.
— Я понимаю, ты тогда очень испугалась, но держалась все равно молодцом. Я и не думал, что девочка твоих лет может быть такой храброй.
— Храброй? Да я вела себя как ненормальная. — Взяв бургер, она откусила небольшой кусочек. Желудок на мгновение сжался, словно бы решая, сможет ли он принять пищу. Однако все сразу же вернулось в норму. — Это Картер молодец — решился-таки выбраться из окна.
— Он сказал, будто ты пообещала отшлепать его, если он этого не сделает.
Фиби слегка покраснела. На самом деле ей строго-настрого запретили бить брата. И это при том, что бывали случаи, когда он вполне заслуживал хорошей взбучки.
— Мне пришлось его заставить.
— Почему?
— Ему нельзя было оставаться в доме. Рубен разобрался бы с ним в первую очередь. Не со мной, не с мамой, а именно с ним. Картер ведь совсем еще ребенок, и Рубену было прекрасно известно, что мама любит его больше всего на свете.
— Ты не только помогла Картеру выбраться, но и подложила в еду снотворное.
— Надо было класть больше. Я просто сыпала наугад. А вы сразу поняли, что я хотела вам сказать по телефону. — Она взяла еще ломтик картофеля. — Мне было как-то легче, когда я разговаривала с вами.
— Ты молодец, что догадалась сообщить мне о снотворном. Это позволило выгадать еще немного времени.
— А почему вы не стали включать электричество? Он так бесился из-за этого.
— Ну, ты ведь помнишь, как уговорила его отпустить тебя в ванну? Это тот же самый способ, когда за свои уступки ты пытаешься получить что-то взамен. На самом деле я уже готов был включить свет, когда мы заметили Картера — он как раз выбирался из окна ванной. Теперь надо было заболтать Рубена или позволить говорить тебе, а за это время увести Картера в безопасное место. Ты специально уронила бутылку, чтобы отвлечь его внимание? Рассчитывала, что он рассердится на тебя и забудет о твоем брате?
— Я знала, что он может ударить меня, но не думала, что он так разозлится. Наверно, он просто пристрелил бы меня, если бы не мама. Надо было с самого начала дать ему больше таблеток. Это мамино снотворное. Если бы не Рубен, она не стала бы его принимать, вот в чем ирония.
Дейв рассмеялся, и Фиби, словно бы оттаяв, тоже слегка улыбнулась.
— Про иронию нам рассказывали в школе. Когда они с мамой только начали встречаться, он старался показать себя с лучшей стороны. Но потом он стал все чаще придираться к нам — и к маме тоже. Думал теперь только о себе. Как-то раз он ударил маму по лицу.
— По распоряжению суда ему запрещено было приходить к вам.
Фиби кивнула.
— Мама сказала, что не хочет больше его видеть, но он продолжал крутиться поблизости и даже приходил к ней на работу. Постоянно следил за ней. Думаю, это еще не все, просто мама решила не рассказывать мне, чтобы не огорчать. Однажды он заявился к нам домой пьяный, и маме пришлось вызвать полицию. Они заставили его уйти, и только.
— Мне очень жаль, что мы не смогли сделать больше.
— Они сказали маме, что она может получить предписание суда. Так она и сделала. Не думаю, правда, что от этого предписания был какой-то толк.
— Пожалуй, ты права. Мне очень жаль, Фиби, что все так получилось. Как мне кажется, твоя мама сделала все возможное, чтобы защитить себя и свою семью.
Фиби взглянула на бумажный платок, который она мяла в своем кулаке.
— Почему он не послушал маму, когда она сказала ему, что больше не желает его видеть? Почему бы ему тогда же не уйти?
— Не знаю, Фиби.
Это был не тот ответ, который бы ей хотелось услышать. Более того, это было похоже на ложь. Фиби ненавидела, когда взрослые пытались солгать ей только потому, что считали, будто она еще маленькая.
Прожевав еще несколько картофельных ломтиков, она покачала головой:
— Может, вы и не знаете, но уж, конечно, догадываетесь. Вы просто думаете, что я не пойму, ведь мне еще нет даже двенадцати лет. На самом деле я уже многое способна понять.
Несколько мгновений он внимательно вглядывался в ее лицо, как если бы хотел прочесть там что-то важное.
— Что ж, я действительно догадываюсь, что заставило Рубена так поступить. У этого парня отвратительный характер, и он не любит, когда ему говорят, что он должен делать, или указывают на дверь — особенно если это исходит от такой женщины, как твоя мама. Поэтому он попытался запугать ее и настоять на своем. У него это не получилось, и он окончательно рассвирепел. Мне кажется, он хотел наказать ее, и в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля — даже у него.
Фиби съела еще один ломтик.
— Мне так кажется, что он просто сукин сын.
— Все так. Только теперь этот сукин сын сядет в тюрьму — и надолго.
Фиби призадумалась над этим, потягивая колу, которую принес ей Дейв.
— В кино, когда показывают заложников, все кончается смертью преступника. Группа захвата просто убивает его.
— Мне больше нравится, когда все остаются живы. Ты сама держалась молодцом, поэтому никто не погиб. Смерть — не самый удачный исход, Фиби… Ладно, ты наверняка устала и к тому же наверняка хочешь повидать свою маму. — Порывшись в карманах, он протянул ей визитную карточку. — Ты можешь звонить мне в любое время. Если вдруг тебе захочется поговорить о том, что случилось, или спросить о чем-нибудь, обязательно позвони мне.
На карточке было написано: детектив Дэвид Мак-Ви.
— А если что-то понадобится Картеру? Или маме? Я могу попросить у вас помощи?
— Конечно. Смело звони в любое время.
— Спасибо вам. За бургеры и картошку тоже спасибо.
— Рад, что тебе понравилось, — на прощание он потряс ее руку. — Думаю, ты сможешь позаботиться о себе и о своих близких.
— Я постараюсь.
Как только он вышел, Фиби сунула карточку в свой кармашек. Затем она закрыла поплотнее пакет — чтобы не дать остыть той еде, которую Дейв принес для Картера. Бумажные обертки и прочий хлам полетели в мусорную корзину.
Затем она подошла к окну и выглянула на улицу. Солнце уже стояло над горизонтом. Фиби не знала, сколько времени прошло с момента восхода. Знала только, что теперь все уже позади.
Распахнулась дверь. На пороге стояла ее мать. В одно мгновение Фиби подлетела к ней и крепко обняла.
