Принца нет, я за него!
«Возьмите женщину... »
Хм... Начало хорошее. А мне всегда казалось, что именно это должно стать кульминацией отношений. Простите, уважаемый автор, брать всю? Или можно по частям? За какие части конкретно брать? Где схема? Где рисунок? Вы, уважаемый автор, как-то непрофессионально подходите к составлению мануала по женской эксплуатации.
«Посмотрите на нее внимательно....»
Сначала правым глазом, потом левым, а потом всеми глазами сразу. И если ничего не увидели, переходим к пункту три.
«Что вы видите?»
Как что? Если отследить, куда устремляются мужские взоры...
«Вы видите человека!»
Ничего себе! Неужели я... я... человек? После такого начала, автор, вы мне льстите!
«Но вы не обольщайтесь. Женщина - это не человек... Она лишь имитирует человеческое поведение. И я вам это докажу. Если мужчина, такой, как вы или я, думает о многом, женщина думает только о любви. Все ее мысли исключительно о любви.... Она просто физически не способна думать о чем-то другом! Без любви женщина чувствует себя несостоявшейся. Все женщины похожи друг на друга. Не важно, какой у нее цвет волос, цвет глаз, размер груди... Все женщины думают только о любви. Другие мысли просто не помещаются в их голову... »
Я задумчиво пролистала оглавление.
Глава первая. Женский лепет или как делать вид, что ты ее слушаешь...
Глава вторая. Женская истерика, как пережить и чем закрыть ей рот.
Глава третья. Женская обида и как правильно обижаться на нее за то, что она обиделась на тебя.
Глава четвертая. Как называть женщину, если лень запоминать ее имя...
Какая прелесть! Удачи, автор. Я посмотрела на книгу, потом на камин. Запахло вторым томом «Мертвых душ».
На кровати не было ни подушек, ни одеял, зато был продавленный матрас сомнительной чистоты. Судя по грязным отпечаткам подошв и комьям земли, предыдущие владельцы спали в сапогах. Еще бы! Принц должен был готов к труду и обороне в любое время дня и ночи!
Старый пыльный камин, все еще сохранивший черный след копоти и остатки золы, меня явно порадовал. Всегда мечтала о камине. Окна с пыльными подоконниками отсвечивали в утреннем сумраке немытыми стеклами. На одном подоконнике валялся засохший яблочный огрызок, покрытый паутиной и женское белье сомнительной чистоты. Есть у меня предположение, что девушку звали Евой. Санузел был представлен рукомойником, неким подобием туалета и огромным плесневелым бассейном-ванной, над которым стояла обнаженная мраморная красавица с кувшином. Я присмотрелась к туалету, вспоминая, был ли среди «принцев» хоть один, страдающий косоглазием. Вроде не было. Но стена вокруг свидетельствует, что был. И не один. Такое чувство, что здесь тренировалась целая сборная косоглазых биатлонистов под руководством слепоглухонемого тренера.
Я выдохнула с облегчением. Какое счастье, что никто из «аллеи славы», украшающей холл, так и не почтил меня своим визитом. Иначе бы его труп обнаружили на следующий день с потным носком во рту, с отпечатком грязного сапога на груди и мокрым седельцем на шее.
Я поежилась. В комнате было холодно. Взглянув на кровать, я содрала две шторы с карниза. Одна стала простыней, другая - одеялом. Потом я перешла ко второму окну, содрала еще одну шторку, свернула ее и получилась подушка.
Сняв вонючие сапоги, пошевелив благоухающими носками, которые решила не снимать, в связи с нарушением температурного режима, я расстегнула грязный камзол и бросила его на спинку стула. И вот я лежу на самодельной подушке, укрываясь импровизированным одеялом и чувствую, что колыбельную мне петь не надо. Я и так усну. Я подоткнула одеяло под себя, перевернулась на живот, засунув руки под «подушку», и отчаянно пытаюсь согреться. Я поежилась и закрыла глаза. Нет, ну определенно холодно. Надо как-то решать вопрос с отоплением. Усталость все-таки победила холод, и я задремала.
Проснулась я от того, что по мне кто-то топчется. Началось в колхозе утро! Кого еще блохи принесли?
- Слышишь, животное! - злобно прошипела я, оторвав голову от пыльной «подушки». - Если ты непременно решил спать со мной в одной комнате - свернись калачиком на стуле!
- Я? На стульчике? Шутишь? - прошипел котофей, наминая меня когтями.
- Здесь кровать трехспальная. Я и так в уголочке лежу. У тебя там - целый плацдарм. Иди, маршируй там! - огрызнулась я, стряхивая его с себя. Он вцепился когтями в одеяло.
- Тогда готовься отдавать мне честь, - язвительно заметил кот, снова запрыгивая сверху.
- Ага, вот только я не при параде, чтобы честь отдавать, - зевнула я, пытаясь стряхнуть его с себя. - Имей же совесть... Дай мне поспать! И так холодно, а тут еще ты на мне мнешься! Сделай так, чтобы мне было тепло!
- Как скажешь. Учти, я люблю быть сверху, - сладко заметил котишка, снова запрыгивая на мою спину. Вроде улегся на моей талии. Я положила голову на подушку, закрыла глаза и почувствовала, как он снова начал искать удобное местечко. Вот неймется ему! Кот спустился ниже и уже с удовольствием впивался когтями в мою многострадальную часть тела, которая сегодня получила впечатлений на пару лет вперед.
- Вообще-то я и так сделал тебе одолжение, разрешив спать на МОЕЙ кровати, - сладенько заметил кот, снова впиваясь когтями в мой седалищный нерв. - Цени. Я сегодня добрый.
