Брошенка

Лена шла счастливая. Несмотря на то, что лето подошло к концу, ей казалось, что все только начинается. Она представляла, как обнимет Гришу, как скажет о том, что скучала, переживала. И при каждом звонке матери спрашивала, не вернулся ли сосед, но ответ один и тот же: нет. В институте теперь было немного иначе. Прежняя компания, с которой Лена проводила всё время, вычеркнула ее, потому что Никита вливался туда более гармонично, и, как показала практика, друзья были именно его. Он недолго тосковал, и вскоре рядом с ним снова обосновалась та самая Светка, которую Лена как-то увидела на фотографии. Женатый так и не смог оставить семью, обманывая себя и «будущую» жену, а она поняла, что так всю жизнь болтаться негоже. Что ж, совет да любовь, как говорится.

«Подобралась парочка: гусь да гагарочка», - усмехалась Лена, вспоминая одну из поговорок матери.

Сосредоточившись на учёбе, Лена пыталась убить время, но мысли постоянно возвращали ее к Грише. В общежитии познакомилась с девчонками, и одна предложила погадать на картах.

- Да не верю я в это, - отмахнулась Лена.

- И всё ж, - прищурилась новая подруга Аня, протягивая колоду. – Сними.

Закатив глаза, Лена, под общий смех в одной из комнат, где собралось пятеро девчонок, выполнила просьбу. И перед ней веером расположились карты рисунком вверх.

- Был у тебя один парень, любила его, вот видишь, - указала она в червовую девятку, - но в прошлом уже.

- Так это все знают, - улыбнулась Лена, пожимая плечами.

- А вот будет, - уложила по правую сторону от дамы гадалка ещё несколько карт. – Тут уж не парень, мужчина, - сделала вывод, рассматривая трефового короля.

И Лена подобралась вся, вот не верит, а всё равно хочется хорошее услышать.

- Дорога тебя скоро ждёт, встреча долгожданная, - трактовала Аня символы, не зная, как для Лены важно это слышать. Девушка превратилась вся в слух, боясь хоть словечко упустить. – Слёзы лить будешь, - пиковая семёрка улеглась рядом с остальными, и Лена невольно отпрянула, смотря на черный перевернутые сердца.

- Есть королик, признавайся? – подняла на Лену Аня свои тёмно-карие глаза, доставшиеся от бабушки. Говорили, что у Ани цыганские корни, и это немного пугало, но девушкой она была приятной.

- Не знаю даже, - грустно вздохнула Лена. – И есть, и нет.

- Как это? – зашептались за спиной.

И следующая карта легла поверх остальных.

- Казёный дом, - отчеканила Аня. – Из тюрьмы что ли? – поинтересовалась.

- Нет, - качает Лена головой. – Он очень хороший.

- Так там разные сидят. Твой будет, - внезапно сказала она, не сводя глаз с девушки.

- А слёзы? – спросила Лена.

- Все плачут, - собрала она карты, и это означало, что больше ничего она Лене не скажет. – Поверила, значит? – улыбается лукаво.

- Не знаю, - честно признаётся Лена, уступая другой девушке место.

Она не могла усидеть на месте и спокойно слушать, что скажут остальным. Неинтересно, своя судьба вершится. А потому выскользнула Лена из комнаты и матери звонит.

- Привет, как дела? – спрашивает, а у самой вопрос на языке вертится.

- Привет, - отзывается мать, и не ждёт того вопроса. - Ну что, Гриша твой едет, - говорит в трубку как-то весело.

- Почему мой? – выдыхает слова Лена, а у самой руки задрожали, сердце забилось быстрее, мысли спутались. Наконец, наконец-то он возвращается. Как же долго она этого ждала. Потеют ладони, телефон чуть из рук не выскальзывает, а она слушает. Давно так внимательно мать не слушала.

- Так ты только о нём и спрашиваешь. Раньше о нас с отцом первым делом интересовалась, а теперь только и разговоров, что о Хохловых.

- Да я не…

- В субботу привезут вроде, тетя Лида говорит. Буквально час назад с ней общалась, так что новости последние.

- В субботу, - вторит Лена, считая, что осталось три дня.

- Так понимаю, и тебя ждать?

- Не знаю, - стесняется Лена выдать радость. Не ехала к матери несколько недель, а тут сразу.

- Не знает она, - усмехается мать. – Пешком пойдёшь, даже если автобус сломается, - говорит улыбаясь.

Автобус не сломался, Лена ехала на последнем пятничном, пропустив одну из пар, иначе было не успеть. Она смотрела в окно, прижимая к себе сумку, и не знала, что будет говорить ему. Много раз прокручивала в голове встречу, а теперь, когда она так близко, вся в смятении. Какой он? Изменился? Она поняла, как он необходим ей, а что, если для него расставание пришлось по-другому? Если она ему теперь совсем не нужна? Мысли бежали впереди, и отчего-то не самые радужные.

Отец встретил на остановке, почти в том же месте, где летом ее оставил Никита. Обнял, поцеловал, и от него веяло домом, родным и близким. Проезжая мимо Хохловых, она ненароком посмотрела на окна, они были тёмные. Мать встретила радостно, как всегда. Как хорошо, что хоть что-то не меняется в жизни, её поддержка для Лены остаётся одной из самых важных вещей.

Ночью она не могла сомкнуть глаз. Та самая картина, подаренная Гришей, так и осталась висеть над изголовьем, напоминая о мастере. Хотя о нём Лене напоминало буквально всё. Дождавшись утра, она не находила себе места, не зная, в какое время произойдёт встреча. Прихорошилась, подвела глаза, чтобы чувствовать себя увереннее, испекла пирог, чтоб хоть чем-то себя занять. Мать наблюдала за всем молча и с пониманием.

- Лида вышла, - смотрит мать в окно ближе к вечеру, завидев соседку.

Не знает Лена, как себя вести. Глядит, как около ворот мать Гриши места себе не находит, вышла встречать, не сидится в доме. Стоит, в конец улицы всматривается, когда ж уже машина покажется.

- Да иди уж, - говорит Галина. – Зря что ли приехала? Усидеть на месте не можешь.

- Неудобно как-то. Он мать столько времени не видел, а я кто такая?

- Дочь моя, Лена, - отвечает мать. – Ладно, вместе пошли, по-соседски встретим.

Благодарна Лена матери, семенит следом, только за калитку боится выйти. Поздоровалась Галина с Лидой, стоят болтают, а девушка во дворе мнётся.