Обещаю быть твоей

— Ты точно уверена, что хочешь смотреть боевик? — приподняв одну бровь, спрашивает Богдан, когда на экране разворачивается настоящая перестрелка.

— А ты?

— Я равнодушен к фильмам, — он пожимает плечами.

— А что ты любишь? — спрашиваю, поворачиваясь к нему и упираясь ступнями в его бедро. — Музыку? Клипы? А, может, телепередачи?

— О, да, — серьезно произносит. — Смотрю все на первом канале. Ни одной не пропускаю.

— Шутишь? — догадываюсь.

Мне сложно разобрать его эмоции за столь короткий промежуток времени.

— Ты представляешь, как я это смотрю?

— Я бы с удовольствием за тобой понаблюдала, — произношу совершенно искренне.

Мы теряем интерес к тому, что происходит на экране и просто разговариваем. И снова говорю больше я, чем он. Богдан лишь задает интересующие его вопросы и утвердительно кивает, когда получает на них ответы.

— Кем ты работаешь? — иду в наступление сразу после откровений о себе. 

— У меня своя компания по продаже запчастей к автомобилям, несколько автомоек и автомастерских. 

— И ты можешь спокойно сидеть здесь со мной?

Я почему-то снова вспоминаю Игоря. Помнится, у бывшего мужа не было практически ни одного свободного часа и чтобы нам поехать отдохнуть часто приходилось ждать несколько недель, а то и месяцев. Домой он приходил поздно вечером, но это, как я понимаю, причина вовсе не в его занятости, а в более привлекательной и интересной компании.

— Я могу быть там, где хочу. У меня есть помощники, директора. Безусловно, мое присутствие нужно, но если я хочу провести время в приятной компании — меня ни для кого нет.

— И часто ты проводишь время в приятной компании?

Эти слова вырываются непроизвольно. Я сначала говорю и только потом думаю, правильно ли поступила, стоило ли спрашивать, ведь… мы пока просто общаемся. Иногда целуемся, конечно так, что ноги подкашиваются, а в груди томительно сжимает, но между нами нет ничего большего. Отношений, договоренностей, обещаний.

— Ревнуешь?

— С чего бы?

Я фыркаю и отворачиваюсь. Точнее, пытаюсь, потому что Богдан не дает: обхватывает меня за талию и поднимает на пару мгновений в воздух. Секунда. Две. Я сижу у него на коленях. Смотрю в темные карие глаза и улыбка мгновенно пропадает с моего лица, потому что его взгляд сосредотачивается на оголенной коже бедер. Шортики опасно скатились вверх, майка задралась, а халатик не спасает, хотя конечно должен.

— Ты красивая, глаз не оторвать, — говорит так, что у меня не остается сомнений, хотя по правде сказать, прямо такой я себя никогда не ощущала.

Понимала, что нравлюсь мужчинам, что на меня засматриваются, что многие хотели бы попробовать отношения, но я же не видела никого кроме бывшего. Смотрела на него, раскрыв рот и собирая слюни. На высокого, стройного, богатого и уверенного в себе мужчину. В Игоре нельзя было не утонуть, правда, еще тогда я была уверена, что не захлебнусь.

Нас снова отвлекает звонок моего телефона. Как раз тогда, когда Богдан пытается меня поцеловать: кладет руку на шею, зарывается пальцами в волосы и толкает на себя, едва ощутимо касаясь губ. Мы так и не углубляем поцелуй. Я неуклюже встаю с его ног, ищу мобильный и снова замечаю на экране имя бывшего. Даже смотрю по сторонам, опасаясь, что он установил камеры и теперь нарочно портит мой вечер.

— Так и не ответишь?

Богдан не спрашивает кто это, будто точно знает. Смотрит, ждет, что я предприму. Я отключаю звук и бросаю телефон на диван. Трясусь то ли от страха, то ли от нервов. Не хочется с ним разговаривать, но отправить его в черный список плохая идея. Тогда Игорь может приехать, а видеть я его хочу еще меньше, чем слышать.

— Вдруг хочет вернуться, — замечает Богдан.

Я смеюсь. Вроде бы ничего смешного, но я хохочу до слез, как ненормальная. Вернуться. Еще неделю назад я бы, наверное, радовалась и думала об этом, возможно даже приняла его обратно, а сейчас… не хочется. Я налаживаю свою жизнь так, как могу, добиваюсь в жизни чего-то большего, чем просто быть домохозяйкой. И однозначно я больше не хочу чувствовать себя бесполезным сосудом. Не хочу видеть его разочарованные взгляды, когда я выхожу из ванной с тестом в руках, не хочу слушать, что мне стоит подумать о смене врача.

Женщине, оказывается, достаточно внимания и ласки, горячих заинтересованных мужских взглядов, чтобы почувствовать себя нужной, красивой, желанной. Не пустышкой. Впрочем, Богдан ведь не знает, что я…

— У меня не может быть детей, — выдаю на одном дыхании. 

Он должен знать. Так будет честно. И это позволит мне не разочароваться снова. Не плакать, когда на меня будут смотреть с сожалением, не стараться, когда ничего не получится.

— У тебя неблагополучный диагноз? — уточняет Богдан, смотря прямо на меня.

Он не пытается сгладить неловкость, потому что не чувствует ее. Говорит уверенно, смело, ждет, что я отвечу.

— Нет, — мотаю головой. — Но я не могу забеременеть. Врачи говорят, что лечить нечего. Один за одним твердят, что нужно время, что я смогу, что нужно пробовать, но мы… напробовались, — я усмехаюсь и обхватываю себя руками за плечи. Сильно впиваюсь пальцами в нежную кожу.