Ребенок (не) от босса
— И сама… — тут же поспешно добавила я.
— Конечно, мам.
— И зубы…
— Не забуду почистить, не переживай.
Эмма ушла, оставляя нас одних, а мне в какой-то момент показалось, что мой ребенок ведет себя взрослее, чем я.
— Ну, и чего ты добилась? — уже спокойнее заявил Царев.
— Справедливости? — Я пожала плечами. — А вообще, знаешь, что? Мы с Эммой все-таки съедем. Завтра же. Так дело дальше не пойдет.
— Опять двадцать пять.
— С работой у нас не ладится, дома грыземся, как кошка с собакой. Такие мы с тобой соседи. Но с Ваней видеться запрещать не буду. Если хочешь, чтобы дети общались, ты знаешь, где учится Эмма.
— Ты что, предлагаешь перевести Ваню в другую школу, да еще и посреди года?
— Решение за тобой, а я свое уже приняла. — С этими словами, настроенная, как никогда решительно, я поднялась с дивана и уже собиралась проследовать к выходу из гостиной, когда вдруг неожиданные слова.
— Тогда я буду вынужден сообщить об Эмме в органы опеки и попечительства.
Я замерла на месте.
Шок.
Именно его я испытала.
— Что… что ты сказал? — не до конца веря в услышанное, промямлила я, разворачиваясь к шефу.
— Ты слышала. — Он поднялся и поравнялся со мной. Нагло заглянул в глаза, всем своим видом давая понять, что ничуть не шутит.
— В опеку? — переспросила я, все еще пытаясь переварить то, что выдал Станислав.
— Именно.
— В опеку, значит…
— Да-да, в опеку! Посмотрим, что они скажут, когда узнают о матери-одиночке, без работы и жилья! Ты явно не справляешься одна, а тут еще и…
Договорить я ему не дала. С диким, абсолютно диким воплем, я набросилась на шефа и повалила его обратно на диван. Завязалась потасовка во время которой Стас яростно пытался сбросить меня с себя. Я же, в свою очередь, была занята тем, что исцарапывала ему лицо, дергала волосы и рвала рубашку настежь.
Только вот последнее и заставило меня остановиться.
Я замерла уже во второй раз. Уже в ужасе.
— Что… что это? — Я ткнула ему пальцем в грудь, а Царев инстинктивно закрылся руками в очередной раз. Я сидела на нем верхом и осматривала татуировку, набитую на всю грудь и живот.
Точно такая же была у мужчины, с которым я когда-то давным-давно случайно провела одну мимолетную ночь. В те времена я встречалась с дурным и отбитым на всю голову рок-музыкантом, искренне веря, что у нас с ним любовь и это навсегда. Правда однажды случилась вот такая вот краткосрочная интрижка. Я тогда узнала, что жених изменил мне и изменила ему в ответ. Глупо, конечно, но, тем не менее, факт. Это было и этого нельзя было отрицать.
Я совершенно не помнила того мужчину, его имени, а род его деятельности и вовсе был мне не известен. Зато я хорошо запомнила татуировку на груди. Точь-в-точь такую же, как у Стаса.
— Это? — Царев взглянул себе на грудь. — Татуировка…
— Когда набил?
— Давно. Лет в двадцать. В качестве протеста…
— Надо же…
— А что такое?
— Да нет… ничего… только вот…
Только вот вполне возможно, что у тебя может быть дочь, Царев!
