Ты будешь моей
Гризли
Приехали мы в Одинцово только вечером следующего дня. Милу продержали в больнице. Нужно было удостовериться, что внутренние органы не повреждены. На голове было рассечение, наложили несколько швов. Руку поместили в гипс. Отпускать ее не хотели, за состоянием пациентки нужно было понаблюдать. Мила сильно нервничала и переживала, что Марк не с ней. В больнице его оставлять было нельзя, даже в частной палате такие возможности не предусмотрены. Этот пацан своим криком мог поднять на ноги все отделение.
Заботу о Марке пришлось доверить Лее. Она, конечно, не специалист и детей у нее своих нет, но вроде справилась. Чтобы Мила не нервничала и не переживала о сыне, я попросил врача нас отпустить. Купил все, что он прописал. Загрузил детскую мебель в грузовое такси, вещи Милы и Марка сложил в багажник и повез их в загородный дом Чеха. Она была так слаба, что не могла держать ребенка. Боль помогали снять только препараты. Охрану Левиных я рассчитал. Бизнес свой оставил на подруг – Марину и Виолетту, последнее время они постоянно нас выручали, нужно не забыть их достойно премировать.
Левина задержали. Правда, пока он находится в больнице. У Степана было сотрясение мозга, столько гематом и переломов, что удивительно, как он жив остался. Адвокаты Степана суетятся, чтобы он остался на свободе, но Чех мне пообещал, что Степан сядет. Этот гад написал встречное заявление. Вчера меня вызывали к следователю. Миле я этого не говорил, но мне грозит условный срок. Чех позвонил нужным людям, они обещали решить вопрос. Охрана и домработница дали показания в мою пользу. Я не переживал, даже если бы и реальный срок получил. За правое дело не жалко. Мне только не хотелось Милу оставлять одну.
- Я не хочу уезжать так далеко. – заявила Мила, когда я предупредил ее о переезде. Ждал сопротивления, был готов к сражению.
- Мила, понимаю, сложно после всего пережитого доверять людям. Тем более мужчинам. Но я не монстр. Я не твой муж. Сейчас тебе нужна помощь и забота, я могу вам их дать. Ничего не прося и не требуя взамен. Вам с Марком пойдет на пользу побыть на природе. – надеялся, что если она лучше узнает меня, перестанет бояться, а там посмотрим, как действовать дальше.
Я продолжал вести машину, а она сидела и смотрела на Марка, который сладко посапывал в детском кресле.
- Хорошо, пока не вернется Белла. – я спокойно кивнул, а внутри ликовал. У меня, как минимум есть три недели. А если упрошу друга задержаться, то и два месяца.
*** ***
Мила была беспомощна, но отчаянно сопротивлялась любой помощи. В первый вечер она сама отправилась в душ, закончилось это падением. Я стоял за дверью и ждал.
- Нужно набить себе еще несколько гематом, чтобы снизойти до моей помощи? - вошел в ванную комнату и помог принять душ. – Гипс не намочи.
Не было ничего эротичного в том, что я мыл избитую беспомощную женщину. Конечно, ее аппетитное желанное тело не оставляло меня равнодушным, но я игнорировал свои инстинкты. Боялся напугать Милу. Она ничего не говорила, вела себя зажато, в глазах блестели слезы. Вынес из ванной, помог вытереться и одеться.
После этого вроде стало чуть проще. Я был для нее вроде сиделки, мужчину Мила во мне не видела. Разумом понимал, что предстоит долгая работа.
Физически она шла на поправку, сходили следы побоев, но меня настораживало ее внутренне состояние. Мила не улыбалась даже Марку. Клала его возле себя, тихо что-то напевала и плакала. Я не знал, как вывести ее из этого состояния. Нужен был специалист или какие-то сильные эмоции. Пока на ум ничего не приходило. Если бы я сообщил ей, что надвигается ураган, Мила бы не пошевелилась. Этот ублюдок в тот день нанес ее глубокие невидимые человеческому глазу раны, которые непросто будет залечить.
Несколько раз звонили родители Милы, но трубку она не брала. Людмила общалась только с Беллой, та тоже заметила, что с невесткой творится что-то неладное. Белка беспокоилась и звонила мне, успокоить ее ничем не мог.
Мы с Марком успели сдружиться. Пришлось сбрить бороду и волосы, чтобы он их не дергал, а то тянет все в рот, не успеваешь отнять. Мила собиралась гулять с малышом, я решил к ним присоединиться. Апатия не мешала ей быть хорошей мамой.
Мила катила коляску, я шел рядом. Впереди блеснули фары машины, мы сошли на обочину.
- Это родители, - равнодушно произнесла Мила, узнав, скорее всего автомобиль и номер. – Как они узнали, где меня искать?
