Ровно в полдень - Робертс Нора
— И вы не сделали ни малейшей попытки вывести его из этого состояния. — Ее глаза пылали от ярости, хотя голос по-прежнему оставался ровным и спокойным. — Вы заявили ему, что вам нет до него никакого дела и он в любом случае попадет в тюрьму.
На лице его вновь появилась все та же наглая ухмылочка:
— Никто не говорил мне, что во время переговоров надо лгать.
— Я бы на вашем месте не стала так веселиться, офицер. Вы сделали все возможное, чтобы вывести этого парня из равновесия. — Фиби вытащила один из отчетов. — «Затем офицер Микс связался с этим человеком по телефону и заявил, что тому не остается ничего другого, как приложить пистолет к собственному виску, а затем спустить курок».
— Я прекрасно контролировал ситуацию, пока там не появились вы. В конце концов, заложники выбрались оттуда целыми и невредимыми. Никто не погиб.
— Внутри было три человека. А вышли оттуда только двое.
— Только двое и имели для нас значение.
— С вашей точки зрения. Видимо, именно поэтому вы сделали все возможное, чтобы довести этого парня до точки. Впрочем, судя по этим отчетам, заложники же не представляли для вас никакого значения. Вы ни разу не поинтересовались тем, в каком положении они находятся. Более того, вы умудрились еще больше ухудшить ситуацию, заявив вооруженному человеку, что у него не хватит смелости пристрелить заложников.
— Вам просто нужно обвинить кого-нибудь в своих неудачах, мэм…
— Не волнуйтесь, офицер, свои действия я смогу обосновать. А вот вам это вряд ли удастся. Вы отстранены от работы на тридцать дней.
— Дьявол! — Микс резко вскочил со стула.
— Этот случай будет подвергнут самому тщательному расследованию, как, впрочем, и ваши действия. Вам же в течение ближайших трех суток предстоит наведаться к психиатру из нашего департамента — он должен дать оценку вашему поведению. Это приказ.
Лицо Микса побагровело от ярости.
— Вы не можете так поступить со мной!
— Вы вправе опротестовать мое распоряжение. Хочу только предупредить, что капитан Мак-Ви уже ознакомлен с этими документами и не возражает против моего решения.
— Еще бы он возражал, если учесть, что ты ему регулярно даешь!
Фиби медленно поднялась со стула.
— Что вы сейчас сказали?
— Да всем давно известно, что ты сидишь здесь только потому, что капитан трахает тебя, когда ему вздумается. Я еще разберусь с тобой, сучка, и тогда посмотрим, кто из нас лишится работы!
— Вы отстранены на тридцать дней, офицер. Кроме того, вам придется ответить за явное пренебрежение субординацией. А теперь вам стоит вернуться к себе, пока вы не договорились до чего-нибудь худшего.
Сделав шаг вперед, Микс оперся руками о ее стол:
— Хуже будет только тебе. Можешь в этом не сомневаться.
У нее даже горло перехватило от возмущения.
— Вы уволены. Ваше оружие и жетон.
Рука Микса метнулась к кобуре, и в его взгляде Фиби ясно прочла, что он не просто сукин сын — он куда опаснее, чем она предполагала.
Входная дверь внезапно отворилась, заставив Фиби вздрогнуть. На пороге стоял Сайкс.
— Извините, что помешал. Лейтенант, не уделите ли вы мне минуточку, когда освободитесь?
— Я уже освободилась. Офицер Микс? Вы слышали приказ?
Микс вытащил пистолет, после чего швырнул его вместе с жетоном ей на стол. Лишь после того, как его спина скрылась за дверью, Фиби позволила себе с облегчением вздохнуть.
— Вы в порядке, лейтенант?
— Да. Все хорошо. Что вы хотели?
— Ничего. Просто мне показалось, что обстановка слишком накалилась.
— Вы правы. Спасибо. — Ей безумно хотелось присесть, но она заставила себя остаться на ногах. — Детектив, вы ведь давно работаете в полицейском управлении?
— Двенадцать лет.
— Должно быть, слышали за это время немало разных слухов?
— Ясное дело.
— Скажите, здесь действительно все уверены в том, что между мной и капитаном Мак-Ви… существует сексуальная связь?
Сайкс взглянул на нее с таким искренним изумлением, что Фиби тут же расслабилась.
— Господи помилуй, лейтенант, с чего вы взяли? — Сайкс прикрыл за собой дверь. — Это вам Микс такое сказал?
— Да. Я бы попросила вас никому не рассказывать об этом. Пусть все останется между нами.
— Конечно, если вы так хотите. Вообще я бы не сказал, что сильно расстроен при виде этого зрелища, — Сайкс кивком указал на пистолет и жетон Арни. — Не знаю, насколько вам интересно мое мнение…
— Мне интересно. Говорите.
— Ему никогда бы не удалось стать полицейским, ли бы не его семейные связи. Учтите, лейтенант: этот парень совершенно без тормозов. С этого момента вам лучше быть начеку.
— Я учту это. Спасибо. Спасибо, Бычок.
Услышав свое прозвище, Сайкс слегка ухмыльнулся. Он было направился к выходу, но остановился у самой двери.
— Знаете, в основном здесь думают о вас как о любимой племяннице капитана. Разумеется, не все были довольны поначалу — когда вы только пришли сюда из федералов. Я и сам был среди этих недовольных. Но очень скоро мы перестали ворчать. Вы хорошо справляетесь со своей работой, лейтенант. Во всяком случае, подавляющее большинство из нас думает именно так.
— Спасибо.
Как только за ним закрылась дверь, Фиби в изнеможении опустилась на стул.
5
Было очень даже неплохо вернуться домой после такого отвратительного дня и обнаружить в гостиной две дюжины восхитительных лилий. Эсси пристроила их в большую вазу тетушки Бесс, отобрав три штуки для спальни Фиби.
— Возможно, тебе захочется перенести их все в свою комнату…
— Нет-нет, так хорошо. Какие чудесные цветы, — Фиби наклонилась, чтобы понюхать огромный букет, расположившийся на столике в общей гостиной. — Будет лучше, если все смогут ими полюбоваться.
— Я не стала читать записку, — протянула ей конверт Эсси, — хотя это стоило мне немалых усилий. Но я и так знаю, кто прислал тебе эти цветы.
— Да, я тоже знаю, — пробормотала Фиби, разглядывая лежащий у нее на ладони крохотный конверт.
— Ради бога, Фиби, прочти наконец записку! — Ава стояла позади Карли, положив ей руки на плечи. — Мы все тут просто умираем от любопытства. Одно время я даже подумывала отнять записку у твоей мамы.
Если мужчина шлет цветы в дом, где живут четыре женщины, подумала Фиби, он наверняка посылает их всем четверым. Впрочем, это не помешало ей вскрыть конверт:
— «До встречи в субботу. Дункан».
— И это все? — в голосе Авы слышалось разочарование. — Не слишком-то поэтично.
— На мой взгляд, этот букет говорит сам за себя, — возразила ей Эсси. — Что может быть поэтичнее, чем эти цветы?
— Мама, это твой бойфренд? — поинтересовалась Карли.
— Просто один человек, с которым я собираюсь завтра поужинать, — объяснила Фиби.
— Шерилинн рассказывала мне, что у ее старшей сестры есть бойфренд и ее сестра плачет из-за него дни и ночи напролет. Она лежит у себя в комнате на кровати и только и делает, что плачет. Так мне говорила Шерилинн.
— Готова поспорить, что сестре Шерилинн все это безумно нравится, — Фиби ласково провела рукой по щеке дочери. — Ты же знаешь, я не большой любитель плакать.
— Ты плакала, когда последний раз звонила Рою.
Ни одной матери еще не удавалось скрыть свои слезы от ребенка. А если какая-то мать считает, что это возможно, она просто пытается обмануть саму себя.
— Ну, не так уж я и плакала. Ладно, мне пора переодеться. Если не ошибаюсь, сегодня вечером нас ждет роскошная пицца.
— А еще кино и попкорн!
— Ясное дело. Ну все, я пошла наверх — надену что-нибудь домашнее.
Поднявшись к себе в комнату, Фиби опустилась на край кровати. Способна ли вообще мать защитить ребенка от собственных ошибок? Или же круги от них будут расходиться все дальше — и так до конца жизни?
Разве сами они оказались здесь по своей воле? Причиной всему одно-единственное событие, произошедшее двадцать лет назад. В тот душный летний вечер, изменивший всю их дальнейшую жизнь, Фиби было только двенадцать лет. Теперь-то она хорошо понимает, что не только ее поступки, но даже слова всерьез скажутся на судьбе Карли. Так же, как когда-то сказались на ее собственной судьбе поступки ее матери.
