К тебе через Туманы
Следующие три дня прошли монотонно и однообразно. Обоз катился по накатанной ровной дороге. Изредка нас обгоняли отряды в десять – двенадцать мужчин. Каждый раз, как приближались воины, в повозке наблюдалось оживление и если мужчины ограничивались лишь рассуждением на тему, откуда тот или иной отряд и куда он, наверное, направляется, то женщины неизменно занимали самые строгие и горделивые позы и томно стреляли в солдат глазками. В этом мною были уличены все. И если рыжая девица посылала заигрывающие взгляды, то моя соседка и сидящая напротив нее дама с крайне поганым характером, буквально расцветами и излучали эротические посылы.
Я же откровенно веселилась.
Со стороны наблюдать за ними крайне презабавно. Поэтому разглядывать проезжающих мужчин, мне как-то не удавалось. Вот и сейчас к нам на встречу скакал десяток отборных рослых черноволосых молодцов в абсолютно черных кафтанах. Ими действительно можно было любоваться. Даже сидя на лошадях, они казались высокими. Черные длинные волосы развивались на ветру, разгоряченные от мороза лица строги и суровы. Сильные ноги, обтянутые штанами и высокими сапогами на шнуровке уверенно сжимают бока лошадей. В общем, красавцы. Наши дамы под собрались и приняли выгодное, с их точки зрения, положение на лавках. Началась прицельная стрельба глазками, да еще и с легким придыханием.
Вот кто бы знал, что мне стоило не рассмеяться.
По-видимому, мое веселое состояние не осталось незамеченным для проезжающих мимо нас воинов. Один из них исхитрился прямо на скаку протянуть руку к земле и сорвать небольшой синий цветочек. Поравнявшись вплотную с нашим обозом, он протянул его мне.
— Восхищен вами, красавица! — а глаза такие хитрые-прехитрые.
Вот тут уже не выдержала и рассмеялась вслух, но цветок приняла. Чуть приподнявшись, я продемонстрировала грациозный приветственный жест жриц пустыни.
— Восхищен и покорен! — мужчина поймал мою руку и поцеловал пальчики.
Я улыбалась, ну как можно оставаться равнодушной к такому паяцу. Мужчина картинно вздохнул и выдал:
-— К сожалению, служба. Иначе начертал бы ваше имя на родовом алтаре прямо сейчас, но, увы, жениться смогу лишь через год.
Посыл я поймала. Так же выдохнула и изобразила полнейшее разочарование на лице.
— Но позвольте узнать ваше имя? – продолжал играть свою роль сердцееда мужчина.
— Немая она, что не видишь бракованная. — Такого злобного голоса от сварливой особы, я еще не слышала.
Она буквально сочилась ядом. Мне стало не по себе, все веселье тут же улетучилось. Так обидно, вот за что столько ненависти. Ее лицо исказилось таким презрением.
Мужчина не отвел от меня взгляда, и казалось, словно не слышал ее комментария в мой адрес. Еще раз, поцеловав мои пальчики, шутливо подмигнул.
— Это просто замечательно. Если бы у вас не нашлось этого малого недостатка, я бы поверил, что богиня весны Айяла сошла с небес! Если не найдете за год суженого, дайте знать Ориго из восточного Хаялива, что в вардане Бессон. Я непременно буду ждать вас, и надеяться на встречу.
После этого он толкнул свою лошадь в бока и поскакал догонять сослуживцев. На прощание, еще раз оглянувшись, этот красивый черноволосый воин послал мне воздушный поцелуй. Шутник.
— Ну и чего ты растерялась, такая удача, девочка! Такие, как он брачным союзом не шутят, — женщина, сидящая рядом со мной, была всполошена. Вся ее строгость куда-то растерялась. — Он же на службе у Бессонов, о них весь запад судачит. Безопасно там и союз у них крепкий с Иными. Да в их крепостях надежно, как у богов в кармане. Ох, и не думай. Отправляйся за ним. Удача какая!
Я недоуменно покосилась на нее. Вот я еще за мужиками не бегала.
— Какая еще удача, нечего нестись сломя голову за первым встречным поманившим. Что у нее достоинства нет что ли? — вмешался в разговор толстый мужчина. — Девочка она видная. И личико, и фигурка - все при ней. Найдет себе такого, кто сам за ней бежать куда угодно готов будет. А что немая, так-то достоинство больше, хоть склок и скандалов не слышать.
Он повернулся к пылающей злобой женщине.
— Вот вы, например, вия. Вроде, и молодая, и красивая, а как рот откроите, так весь привлекательный вид теряете. И смотреть более не хочется! — мужики, сидящие на последних лавках, закивали, соглашаясь с ним.
— И то верно, много их тут ездит - вояк свободных, а женщин на них на всех мало будет. Неча тут еще бегать за ними, много для них чести великой, — возница был солидарен с остальными мужиками. — А молодая девочка туточки в девках никогда не задержится, еще и драки за нее устраивать будут. Моя дочурка, как в пору вошла, так только оглоблей ее кавалеров и гонял, пока гер из земель Вещанских на мою голову не сыскался. Увел кровинушку мою из дому. Вот и нечего перед ними веревочками виться, пусть сами ужами крутятся, чтобы жинку поласковей сыскать.
Все замолчали, видимо оставаясь при своем мнении. Но женщина, сидящая рядом со мной, все же наклонилась и в ухо прошептала.
— Не слушай их, долго ждать придется, чтобы древние за нами простушками бегали. Если понравился, беги за ним. Нам женщинам носом водить не пристало. Года пробегут быстро, оглянуться не успеешь, как одна одинешенька останешься, без мужика и без дитя.
Я повернулась и улыбнулась ей в ответ. По сути ведь совет хороший, вот только не затронул этот молодчик меня. Красивый - это да, вот что толку с красоты его.
Мы поехали дальше, мужики затеяли разговор о вардах местных, женщины прикрыли глаза в надежде подремать и только рыжая недовольно фыркала, глядя на меня, но молчала.
Это странно, но почти за четыре дня пути мы так и не узнали имен друг друга.
Юрта Беленявая была последней перед Вьюжным перевалом. Поэтому возница устроил тут привал на всю ночь. Размяв ноги, мы короткой вереницей отправились на постоялый двор. Комнаты тут оказались не дешевыми, и платить аж двадцать один луб за койку, мне было крайне не выгодно. Не спешили расставаться с монетами и все остальные. Женщины взяли одну комнату на двоих, толстый мужик заплатил за койку в большом зале. Остальные мужики, включая возницу, вернулись спать в обоз. Я осталась стоять у стойки с рыжей. У той денег видно тоже не водилось.
