Пойми и прости
Алеся
Нас с детства учат, что самый страшный грех на свете – это убийство. Здесь как посмотреть, потому как я считаю, что самый страшный грех – это предательство.
Когда человека убивают, он отправляется в покой, и ему не приходится жить с болью, что разрывает на куски сердце. Смерть приходит быстро, и никто уже не думает, о том, как больно, когда этот покой наступает.
Конечно, не спорю, убийство страшно, но предательство, та же смерть, только ощутимая, реальная и очень жестокая.
После того, как тебя предали, ты ощущаешь такой спектр боли, о котором раньше даже не подозревал. Вот именно то, что сейчас проносится внутри меня. Самое сложное, когда предают близкие. Даже не так, любимые близкие.
Руки Вероники все еще обнимают моего мужа, а он, закрыв глаза пытается сообразить, что делать дальше. Видимо еще не до конца понимая, что я реальная и что в настоящем времени стою с ними в одном туалете.
В туалете.
Твою мать, никогда бы не подумала, что он опустится до такого. Андрей был для меня всегда образцом высокой морали, и с таким треском провалиться в туалете, даже не закрыв за собой дверь, на что они оба рассчитывали? Какие-то дилетанты греховной связи.
- Алеся, - обретя дар речи, начинает мой муж. – Это все…
- Не нужно, не унижайся еще больше, - не узнаю свой хриплый голос. Мне если честно, вообще говорить не хочется, но видимо придется. Смотрю на его шлюху и понимаю, что противно находиться с ней в одном помещении. – Пошла вон.
Помощница ничего не говоря, отползает от умывальников и по стеночке пытается протиснуться мимо меня, наверняка боится, что я ее ударю.
Признаюсь, мне очень хочется ее уничтожить, но у этой девушки и так нет ничего, кроме эффектной внешности, не стоит наносить ей такой ущерб. Она так близко подобралась к моему мужу, а я так долго не верила в очевидные вещи, что становится еще труднее от мысли, что это продолжается довольно долгое время. Куда ты смотрела Алеся?
Девушка быстро удаляется, оставив нас наедине, но я даже не знаю, что сказать. Андрей снова закрывает глаза и шумно выдыхает, прямо вижу, как бледнеет его лицо, он не ожидал такого мощного поворота событий, и теперь будет выкручиваться.
- Скажи, а ты уже опустился до уровня туалетов? – на самом деле, это не то, что я хочу спросить, но начать с чего-то нужно.
- Алеся, прости, она меня поцеловала, и я не знаю почему ей ответил, - Андрей нервно поправляет галстук и не смотрит мне в глаза. – Вероника не моя любовница.
- Сегодня, судя по всему, были пробы?
- Зачем ты так?
- А как? Сколько это продолжается? Она единственная, или мне нужно еще услышать имена?
- Она одна, я не собирался заводить любовницу. Это просто ошибка, – глаза моего мужа стали холодными как сталь, и это очередной раз доказывает, что он злится.
Скорее всего сам на себя. Я бы тоже на его месте злилась, ведь это настолько глупо, что даже смешно. Всегда такой холеный, такой сдержанный, а тут не удержался, когда девчонка решила его поцеловать.
- Как ты мог? – мне больно на него смотреть, больно осознавать, что мужчина, которому я отдала свое сердце, так жестоко себя повел. Как можно было говорить мне о любви, заботиться обо мне, вытащить меня на этот дурацкий корпоратив и продемонстрировать свою несдержанность? – Она тебя только поцеловала? Ответь честно.
Заламываю пальцы и понимаю, что еще чуть-чуть и рухну вниз, потому что невозможно, чтобы это был просто поцелуй, что-то витало в воздухе и мне казалось, что подобная страсть у этих двоих не впервые. И все эти слухи, они же тоже неспроста взялись в компании, люди что-то видели, что-то слышали и сделали правильные выводы. Это я была настолько наивна, что не замечала, как мой муж пустился во все тяжкие.
Дело было даже не в наличии Вероники, не было бы ее, была бы другая, если Андрей с легкостью поцеловал ее, значит он априори на такое способен. Значит, ему нужно было получить определенные эмоции.
- Алеся, давай поговорим дома? Я не могу с тобой здесь разговаривать, - спокойно говорит Андрей, словно всего этого не было и мы вели бытовую беседу.
- Я хочу знать ответ, как долго ты мне изменяешь?! – кричу я, чтобы до этого мужчины наконец дошло, что я решительно настроена и глубоко не дура, чтобы поверить, что это впервые и необдуманно.
Андрей медлит с ответом и подходит ко мне ближе, он пытается взять меня за руку, но я отскакиваю от него, как от злой собаки. Мне тяжело смотреть на него, не то, чтобы ощущать его прикосновения.
- Не трогай меня, лучше ответь на вопрос, иначе сейчас весь твой коллектив узнает правду, и я не шучу Заремский, - стараюсь быть серьезной и холодной, но плакать хочется настолько, что сдерживаюсь из последних сил.
- Хорошо, - отвечает Андрей, наблюдая за тем, как я хочу выйти в коридор. Естественно, я бы никогда не огласила наши проблемы на людях, но в таком невменяемом состоянии уже не знаю, на что способна. – Это было дважды, но больше никогда бы не повториться. Алеся, прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Я тебе обещаю, больше никогда…
- Достаточно, - пресекаю я его дальнейшие объяснения. Дважды, это конечно немного, но мы же говорим не о случке кобеля, а о измене. – Сегодня видимо должен был быть третий раз, да?
