Страстная неделька
Шумный выдох заставил меня захлопнуть рот и прошмыгнуть быстренько в недры своей квартиры. Точнее прямо из коридора сделав два шага можно попасть в комнату, а если три и немного правее, то на кухню. Особо не разгуляешься, а про игры в прятки вообще молчу.
– Марианн, нам нужно поговорить…Серьёзно.
– Сегодня Марс Луну, что ли загородил? Все только и хотят, что поболтать. А я, может, в ванну хочу, а потом поспать, – покачала головой и махнула рукой, – Кого это вообще волнует? Конечно, куда Вам до желаний холопки.
– Не ёрничай. Никуда я не уйду.
Я включила свет в комнате и бросила сумку на диванчик.
– Тоша-а-а-а-а, – позвала я кота, – Ты куда запропастился? Выходи, сейчас тебя кормить буду.
Гробовое молчание подсказало мне, что шеф еле удерживается, чтобы не съязвить. Вот пусть только попробует, я тогда… Ну, не воспользуюсь советом Макса.
В общем, плюнула я пока на котика, решив, что поесть положу, и этот засранец вылезет. Любитель он под диван заползти, или вон в шкафу сидеть. А один раз пришла домой, а он в холодильнике расположился и сосиску грызет. Я, конечно, офигела и, после инцидента, стала шнурком фиксировать двери холодного друга. Мне не хотелось прийти и увидеть или сожранную еду, или мёртвого замёрзшего Тошку.
Сейчас же у меня проблема иная. Большая, охамевшая морда, которую я хочу по собственной глупости. Да и слова Макса вроде как правильны. Только вот не могу так. Сразу в постель. Тем более вроде брыкаться начала. Так зачем останавливаться? Пусть шоу продолжается. Пусть мужик себя завоевателем почувствует. Ну, силушка богатырская, хвост павлиний, язык певучий. Хищник в действие и в голове, и чуть пониже… Эм, кажется, мысли мои в разгул пошли. Рина, соберись!
– Ты ел? – неожиданно спросила и посмотрела на «гостя», который прислонился к косяку двери и улыбался, внимательно рассматривая меня. И что, он там увидел?
Хотя, скорее всего, очередную пакость задумал. Вот по хитрющим глазам вижу. И блин, даже как-то страшно становится.
– Ел, а вот кофе не пил.
– Кофе вообще на ночь вредно, – буркнула я, подходя к Шевцову, – Может, пропустишь? Пойду, чайник поставлю.
Шеф даже с места не сдвинулся.
– А поцелуешь? – бархатным голосом проурчал он.
Вздёрнула бровь.
– В лоб, – отчеканила я.
– Ну, почему сразу в лоб. Я же не твой сыночек. Нашего целовать будешь. А меня, пожалуй, по-французски. Как полагается взрослым людям.
Увы, милый, по-французски я могу тебя только послать. Но боюсь, ты примешь всё буквально. А мне бы этого пока не хотелось.
– А Вы мечтатель, Шевцов, – ядовито подметила и попыталась его оттолкнуть.
Ну да, я метр с кепкой и эта дылда-шкаф советского образца. Его руки обхватили мою талию и приподняли меня так, что наши глаза встретились. Ага, и обещали друг друга растерзать. Чьи-то в порыве похоти, а чьи-то со злости.
И только лицо Игната приблизилось к моему, как послышалось урчание, шипение и свист. А потом…Визг. Мой.
Шеф поддался вперёд, не удержался на ногах и мы полетели на пол. Мужчина успел выставить руки перед собой, чтоб уж окончательно меня не придавить.
Я лежала на полу и старалась не взвыть от соприкосновения головы с горизонтальной поверхностью. Игнат покраснел, глаза налились чернотой. Если бы верила в демонов и прочее, подумала, что всё… Его забрали.
– Убью, – прошипел мужчина.
Кого он там убивать собрался?
– Можно я выползу? Ты тяжёлый, а у меня, кажется, будут синяки и шишка.
– Только аккуратно и кота своего сними, пока он мне до позвоночника не доковырял, – цедил слова Шевцов.
А я… Я испугалась. Вылезла из-под мужчины и посмотрела на его спину… Эта белобрысая зараза вцепилась когтями в шею Игната Ивановича и злобно фырчала, демонстративно оскалившись. А хвост-то трубой, шерсть вздыблена… Котяра блин.
– Тоша, – укоризненно выдавила я, – нельзя так с гостями. Даже с тем, кто хотел выкинуть тебя.
Я подошла к коту и погладила.
– Оцарапаешь меня, получишь по морде, и на балкон не пойдёшь. И рыбы больше не получишь. И вообще, брысь отсюда, а то мало ли заразишься…
Я гладила Тошку, который постепенно успокоился. Потом я его аккуратно забрала, отцепив лапы от костюма Игната и шеи собственно, которая была вся в царапинах. Причем, глубоких. Прикусила губу. Чёрт возьми, и делать-то что? Вроде в стационар идут и уколы колют, если укусил. А тут царапины… Надо обработать хорошо…
– Игнаааат, – тихо позвала я, – Можешь встать. Мне очень-очень жаль…
Говорила чуть не плача.
– Заразный говоришь? Защитник у тебя хороший, ничего не скажешь, – просипел шеф и встал. Рукой провел по шее, – Так кровь… Вцепился знатно.
– Я его сейчас в туалете запру, и пойдём на кухню. Кофе поставлю и обработаю раны. Придётся раздеться.
Игнат широко улыбнулся, после чего скривил лицо. Видимо, от неприятной боли, вызванной царапинами.
