Ты мне не нужна
Новый год Олеся встретила в постели. Спала, умаявшись за прошедший день. Сквозь сон слышала залпы салюта, но вставать ради этого не собиралась. Не смотря на то, что в праздник она осталась одна, главным казалось то, что было тепло, сыто и сухо. Очень часто в общежитии сквозь рассохшиеся деревянные окна в комнату проникал сквозняк, выстуживая и так прохладные помещения. В сильные морозы не спасали даже одеяла, и приходилось ходить с маляриями на губах от постоянных простуд. Денег на еду тоже хватало едва ли. Олеся по возможности откладывала на дорогу к родителям, поэтому часто выбор стоял не между вкусной или сытной едой, а вообще между едой и билетам. Олеся привыкла к постным супам, к пустому чаю с хлебом, но сейчас начала замечать, что этого ей стало мало. Живот почти не вырос, хотя и стал очень плотным, но кушать иногда хотелось так, будто детей она вынашивала не одного, а семеро. А сегодня голод отступил, тепло воздушного одеяла окутало с головы до ног, а уютная тишина укачала в своей колыбели, сделав сон лучшим за последние месяцы. Вообще спать Леся теперь могла много и долго, а учитывая насколько мягкой была ее новая кровать, из постели выбираться совершенно не хотелось. Но под утро ее разбудила чья-то ругань, доносившаяся из коридора. Олеся прямо в пижаме вышла из комнаты и направилась в холл. В дверях, еле держась рукой за стену, стоял невменяемо пьяный Артем и пытался разуться. Тело его совершенно не слушалось, и стоило чуть приподнять ногу, чтобы стянуть ботинок, как его тут же вело в сторону. Так он и ругался, совершенно не представляя как разуться и при этом остаться в относительно горизонтально положении. – О, – пьяно улыбнулся он, увидев Олесю, – цыпочка вышла. А я тут, пф, не могу разуться. Пол, скотина скользкий, что ли... и еще эта стена ездит туда-сюда, черт ее побери. Артем весело зафыркал над чем-то своим и вновь приступил к безнадежным попыткам избавиться от обуви. Олеся подошла к нему и присела на корточки, помогая стянуть ботинок, один, другой, потом помогла снять пальто, и взяв под локоть повела на второй этаж. Артем хоть и выглядел поджарым и в меру стройным, но весил, кажется, тонну, и девушке нелегко приходилось, когда он всем весом на нее опирался. – Тёма, зачем же ты столько пил? – тихо причитала она, таща его по ступеням. – Ой, только не надо мне тут, ик, читать... эти самые... как их там...нотации. Ты мне не жена, – совершенно беззлобно ответил он. Потом остановился, и покачнувшись, упал на колени. – Что-то мне не хорошо, – простонал белея. – Идем скорее в туалет, – стала поднимать его девушка. – Не надо мне ни в какой туалет, – замотал головой парень. Он поднялся с помощью поручней на ноги и неуверенно зашагал по лестнице. В просторном холле второго этажа с диванами и необычным раскидистым деревом у панорамного окна дверей было несколько. Спальня хозяина находилась за второй слева. Олеся провела парня в комнату и усадила на кровать. Тот сразу стал пытаться расстегнуть пуговицы на рубашке, но также как и с обувью, успеха не добился. – Давай помогу, – предложила помощь Олеся. – Сам справлюсь, – пьяно ответил Артем, все еще возясь с первой пуговицей. – Не нужны мне помощники. – Но у тебя же не выходит, а мне не сложно. Артем еще несколько раз попытался вытащить пуговицу из дырки, но в итоге сдался и обессилено опустил руки. – А-а, расстегивай, все равно потом ничего не вспомню. Олеся осторожно подошла к парню. Руки начали трястись от одной только мысли, что он сам, добровольно, разрешил к нему прикоснуться, и это так пьянило, учитывая сколько месяцев прошло после разлуки. Артем сидел с полуприкрытыми глазами и размеренно дышал. Олеся не могла насмотреться на его лицо вблизи, красивое, идеальное, с четкими скулами и властными губами, как же она по ним соскучилась! Так хотелось провести ладонями по щекам, перебраться на шею, и зарыться в любимые светлые волосы, разметавшиеся по голове, но она лишь несмело дотрагивалась до рубашки, неспешно высвобождая пуговицы, и всё пыталась оттянуть миг расставания. Но Артем вдруг подался чуть вперед, и обхватив Олесю руками за бедра, притянул к себе. Уперся ухом в живот и замер. – Он правда мой? – пьяно спросил с надеждой в голосе. Леся сглотнула. Сразу поняла о чем говорит Артем, но не ожидала, что он вдруг вспомнит о ребенке, да еще и скажет так, будто ждет его появления. – Только твой, Тём... Как и я, – прошептала ему в макушку. Артем поднял голову и потянул Олесю за руку к себе. Он обхватил ее голову и впился поцелуем в губы, жадным и настойчивым, будто и сам страдал все это время без близости, точно не меньше чем дрожавшая Леся. Страсть между ними вспыхнула моментально, словно и не было разделяющих их месяцев. – Как я соскучился по этому запаху, по вкусу, – шептал Артем и жадно мял ягодицы, успев залезть руками под пижаму. Олеся же крепко сжимала любимые плечи и оба часто дышали, сливаясь в горячем поцелуе. За окном кто-то пустил салют и в один миг всё прекратилось. Наваждение улетучилось так стремительно, будто кто-то вылил ушат воды на парочку. Артем словно по щелчку отодвинул от себя Лесю, и вытерев губы, посмотрел на девушку почти осознанно. Жалея о минутной слабости. – Извини...Уходи, ладно? Олеся оторопела, застыв на месте. – Уходи, я сказал, – уже жестче прохрипел Артем, злясь на девушку. А может на самого себя. Олеся отступила на шаг, а потом развернулась и побежала прочь. Зачем он так? Сперва дает надежду, а потом отнимает? Это жестоко вдвойне, ведь она была готова отдать ему все, а он будто издевается над ее чувствами, то страстно целует, то жестоко прогоняет. Неужели он не видит как ей от этого больно?
*** Артем проснулся с ужасной головной болью. По ощущениям это напоминало локальный атомный взрыв, не оставивший уцелевших частей мозга в черепушке. Адско простреливало затылок даже от малейших движений, поэтому телефон он искал на ощупь, стараясь не шевелиться. Поднеся экран к глазам он обнаружил, что день давно перевалил за середину, и через часок -другой нормальные люди садились ужинать, а не продирали глаза как некоторые. Хотя учитывая сколько в стране насчитывалось непьющих людей, можно предположить, что большинство как и он только очухались. Представив, что голова, это стеклянный шар с рыбкой, Артем аккуратно встал и пошел в душ, смывать умопомрачительное веселье прошедшей ночи. Ругая себя каждый раз, когда боль ужасным спазмом отдавала в голове, он клялся больше никогда так не надираться и вообще завязать с выпивкой. Сколько клубов он успел обойти за эту ночь? Не меньше пяти, и в каждом спиртное лилось рекой. Да и бабы хороши, каждая норовила споить его и увести в туалет, а Артем жутко не любил беспорядочные связи, боясь половых инфекций как чумы. Секс у него был только с проверенными девушками, и не в грязных подворотнях. Хотя одно исключение он все же делал, когда наведывался к Лесе в общежитие. Клоповник еще тот, но девчонка была чистоплотной и всегда приятно пахла...или кожа у нее имела такой запах. Не понятно. Артем натянул майку и треники и пошел вниз за порцией таблеток и стаканом воды. Как и ожидалось внизу была Олеся, еще одна головная боль, к сожалению не проходящая. При виде его она вскочила со стула. – Привет Артем, как самочувствие? – залепетала она встревожено. Парень лишь прижал к губам палец и зашипел. – Можно не так громко, – недовольно сказал он, и выудив из холодильника маленькую бутылку воды, выпил залпом. – Ты кушать будешь? Я сейчас подогрею, – стала суетиться Олеся. – Какая жрачка? Ты вообще заешь как мне сейчас плохо? – огрызнулся Артем, прижимая к виску руку. – Лучшей скройся с глаз, а? Без тебя тошно. – Скажи чем тебе помочь. Давай таблетки дам? – Да иди ты в задницу со своей заботой! – рявкнул Артем, тут же зажмурившись от боли, кувалдой ударившей по макушке. – Сказал, шуруй отсюда и что б я тебя не видел! Я не в настроении сегодня тебя терпеть. Олеся сжалась. Отошла на пару шагов в сторону арки и тихо сказала: – Если понадоблюсь, буду в...твоей комнате. – В моей?! С чего вдруг?! – Ну это же твой дом, значит и спальни твои... Артем скривился. – Умничаешь? Давай-давай, быстрее меня из себя выведешь, а это еще никогда хорошо не кончалось. Парень отвернулся и стал рыться в ящике с таблетками, а Леся ушла к себе зализывать раны после очередного проигрыша. Что ж, зато утром она получила его поцелуй, и это огромное счастье.
