Замуж с осложнениями
Капитан Адицан пригнулся, чтобы не задеть макушкой низкую притолоку, и прищурился, привыкая к полумраку таверны. В зале почти никого не было, и хозяйка не стала зажигать половину фонариков, экономя дорогое гарнетское электричество. Однако знакомый силуэт капитан высмотрел сразу — спиной к двери в самом дальнем закутке. Только Байч-Харах обладал талантом так чудовищно сутулить такие широкие плечи.
Адицан мысленно вздохнул и помешкал: встречаться с давним соратником ему с каждым разом хотелось всё меньше и меньше. Когда-то давно, когда Азамат только явился на Гарнет, они работали на одном корабле, но со временем им там стало тесно, да и капитан был уже стар, вот они и разошлись, основав каждый свою команду. Байч-Харах был удачливее, хитрее и храбрее, а Адицан — Слушающий — лучше разбирался в людях и предпочитал бешеной гонке спокойную уверенность. Тогда, давно, он ещё немного завидовал горячей смелости Азамата, пока не распознал стоящий за ней лихорадочный блеск в глазах, нездоровый такой огонёк. Который со временем потух, оставив по себе лишь привычку рисковать и не более чем привычку уворачиваться.
От барной стойки отделился официант, и Адицан понял, что медлить больше не выйдет, поэтому пошёл-таки присоединяться к чёрной глыбе едва тлеющих углей, оставшихся от давнего товарища.
— А, ты пришёл, — Байч-Харах мягко улыбнулся, но Адицану почудилось то ли облегчение, то ли разочарование. Уж не заметил ли тот, как он мешкал у двери? А тот, может, и сам был не рад встрече. Но пытаться угадать, что творится в голове у Байч-Хараха себе дороже, даже его духовник ни шакала там не понимал. Плечи он когда-то успел расправить, и сидел теперь непринуждённо, как будто всегда так и было.
Адицан, стараясь не выглядеть обречённым, опустился на подушки по другую сторону массивного, хоть и низкого стола.
— Что у тебя нового? — произнёс он дежурную фразу, хотя смысла в ней было не больше, чем в реплике самого Азамата.
Тот улыбнулся чуть шире, но снова одними губами.
— Что у меня может быть нового? — И тут же, опомнившись, перебил сам себя. — Или ты про работу? В команде пополнение, кстати…
Адицан покачал головой.
— Я бы мог хотя бы предположить, что у тебя может быть нового, если бы ты позволил наконец тебе погадать.
Байч-Харах мотнул головой и отвернулся в сторону.
— Опять ты за своё… Я же объяснял уже: зачем мне обращаться к знающему, если у меня в команде один из сильнейших духовников Муданга?
— Ну, например, чтобы удовлетворить моё любопытство, — пожал одним плечом Адицан. — Твой духовник же мне не расскажет, что он видит. Да и опыта толкования у меня побольше будет.
— Дату смерти скажешь? — в очередной раз завёл свой торг Байч-Харах.
— Нет, — привычно мотнул головой Адицан.
— Ну почему? — как обычно возмутился собеседник. — Ты ведь знающий, на тебя духовничьи запреты не распространяются. И вообще, что плохого-то? Я просто не люблю оставлять недоделанные дела. Это неаккуратно и несправедливо по отношению к остающимся. Уж ты-то должен понимать, все мы, наёмники, под Ирлик-хоном ходим, не сегодня так завтра, не завтра так через месяц, удача кончается…
— Перестань, не проси, — отрезал Адицан. — Кому другому сказал бы, но только не тебе.
— Да почему же?
— Да потому что истинный срок никому, кроме Ирлик-хона, не ведом, и даже если я увижу что-то, похожее на смерть, это может быть ошибкой, а может быть только одной из возможностей.
— Ну и что? — по-прежнему не понимал Байч-Харах. — Пронесёт так пронесёт, погадаешь ещё раз.
— Да вот ещё быть бы мне уверенным, что ты хочешь, чтобы пронесло! — выпалил Адицан и зло уставился в глаза Азамату.
Тот выдержал взгляд с честью, только ноздри раздул, осмысляя.
— Если бы я так хотел на тот свет, как ты это представляешь, — медленно проговорил он наконец, — я бы уже там был.
— Ой ли? — скривился Адицан. — И что же тебя здесь держит?
Тишина так растянулась, что казалось, вот-вот порвётся и лопнет.
Наконец Байч-Харах опустил взгляд и пожал одним плечом.
— Туда я всегда успею. Меня мало что держит, но мало что и подталкивает, так куда спешить? Чай не подросток. Но я тебя понял — не хочешь ставить меня перед выбором. Мне кажется, это излишняя предосторожность, но тебе как знающему виднее, наверное, да и ответственность в случае чего не хочется на себя брать, так ведь?
Адицан только открыл рот ответить, но тут Азамат полез в карман за телефоном, а вытащив и глянув на экран, тут же засобирался. Нерасторопный официант принёс чай, заказанный ещё до прихода Адицана, когда за Азаматом уже закрылась дверь.
Капитан задумчиво поболтал ложечкой в чайнике. Предосторожность, видимо, и правда была излишняя — Байч-Харах обиделся, а он не такой человек, чтобы обижаться на правду. Но Адицану не впервой было видеть у наёмников вот такой же самый пустой взгляд, в котором не читалось ничего кроме привычки, и обида Азамата казалась ему тогда невысокой ценой за уверенность, что через год они встретятся снова.
Вот только не встретились. Адицан просидел весь вечер за облюбованным ими для этих встреч столиком в полупустом зале, вскидываясь всякий раз, как отворялась дверь, но Байч-Харах так и не явился. В конце концов нервы сдали: Адицан ему позвонил. И не получил ответа.
