Принца нет, я за него!
Мы терпеливо ждали, как Винни Пух и Пятачок, когда же наконец-то хозяин соизволит к нам явиться. Очевидно, наш визит застал его врасплох, хотя мы его предупредили. Заранее.
Стулья паслись в углу, шарахаясь от каждого моего движения, люстра лежала на полу и причитала, что «чувствует себя разбитой», шифоньер скорбно молчал, а кресло тряслось за шторкой. Идиллия.
- Мышка? Ты никуда не торопишься? - поинтересовался котофей, свешиваясь с моего плеча.
- До пятницы я совершенно свободна! - чихнула я, подражая голосу Пятачка. Нет, ну действительно! Нас с Робинзоном роднила одна вещь. Любовь к Пятнице. Эта любовь закрепилась у меня на подсознательном уровне, в виде формулы: «пятница - это хорошо!» И плевать, что у меня ненормированный рабочий день и ненормированная рабочая неделя, пятницу я почему-то до сих пор уважаю. На интуитивно-генетическом уровне офисного планктона.
Дверь открылась, и на пороге появилось оно. Чудовище.
Выглядело оно, как мои первые попытки нарисовать медведя. Или, скорее, как работа художника - фрилансера, которому достался «тяжелый» клиент. «Мне нужно срочно нарисовать льва на задних лапах!» - орет в трубку заказчик. Художник садится и рисует льва. Когда он наносит последние штрихи, раздается звонок: «Мы тут подумали, что будет лучше, если это будет не лев, а медведь! Исправьте льва на медведя! Срочно!». Художник садится исправлять. Где-то на середине исправлений, снова раздается звонок: «Мы решили, что нам нужна собачка! Французский бульдог! Исправляйте! Да не начинайте сначала! Просто морду исправьте быстренько!» А потом такие: «Все! Отправляйте к нам! У нас тут дедлайн! Типография уже требует! Давайте, что есть!».
Это безобразие было одето в красивый костюм, как и подобает приличному мужчине. Вокруг головы у него была мохнатая грива, а приплюснутую морду покрывал густой каштановый мех. Нижняя челюсть напоминала экскаватор, выпирая здоровенными клыками. Эдакий вампир наоборот.
- Интересно, во время дождя ему вода в рот попадает? - тихо и язвительно заметил котофей, ерзая на шее.
В районе пасти, чудовище было гладко выбрито, что придавало ему еще более жуткий вид.
Я мысленно пыталась привыкнуть к внешности собеседника, дабы своими квадратными глазами, не вызывать у него чувство неловкости. Чудовище вильнуло пушистой кисточкой хвоста, изображая радость от встречи со мной, а потом решило поцеловать мою руку.
- Ты ему палец в рот не клади... - заметил котофей, глядя, на то, как чудовище тянется лысой мордой, к моей внезапно похолодевшей конечности. Собрать губы в трубочку у него не вышло, поэтому он меня .... лизнул.
- Нос сухой или мокрый? Если холодный и мокрый, то здоров! -съехидничал мне на ухо котишка. - Не мешало бы температуру померять... ректально и справку от ветеринара взять, а то мало ли, чумка, а он тут слюни распускает.
Я промолчала, осторожно вытирая об себя последствия приветствия.
- Мне тоже мама в детстве говорила, что я - особенный, - сладко заметил котик. - Но в моем случае она не прятала глаза и не утирала скупую слезинку.
- Мадемуазель! - прорычало чудовище, возвышаясь надо мной. - А не хотите ли попить со мной чаю? Думаю, что мы можем все обсудить за столом!
Он пригласил нас пройти в другую комнату, где уже стоял большой стол. Мы сели в разных концах. Все по правилам местного этикета. Стул подо мной жалобно скрипнул:
- У меня ножки подкашиваются... Сколько она весит? Килограмм пятьдесят!
Ага, слониху посадили! И бегемота ей на колени! Стул по соседству критически меня осмотрел:
- Да нет, больше! Килограмм шестьдесят! И это, заметь, натощак! Я не знаю, что будет, если она поест!
- А по ощущениям все семьдесят! - заныл стул подо мной. - У меня ножки болят... И спинку тянет! Главное, чтобы она не качалась на мне!
Мохнатый ковер цвета речного песка возмущенно заорал: «Кота на меня не пускать! А то не хватало, чтобы он меня пометил!» Мы с котиком посмотрели вниз.
- Не очень-то и хотелось!- обиделся котофей. - Я об тебя ноги вытру. И без метки запомню.
Ковер обиделся и буркнул: «Вечно все об меня ноги вытирают!».
- Я, наверное, тебя удивлю ответом почему... - язвительно заметил котишка. - Хотя нет, пусть для тебя это останется загадкой!
Чудовище распорядилось, чтобы нам подали чай. Через пять минут в комнату въехал сервировочный столик, на котором стоял косоглазый чайник, сахарница и штук пять чашек. Чайник вальяжно перебрался на стол. За ним последовала остальная фарфоровая семейка. Три чашки перебрались на стол, посчитали гостей, а потом решили вернуться обратно на сервировочный столик. Столик уже отъезжал, но одна из чашек решила, что успеет. Конец был вполне предсказуем. Дзень!
Откуда - то из-за двери прибежали метла и совок с крышечкой. Стоило совку открыть крышечку, как послышался мужской голос:
- Ты, дура, куда метешь? Ты что? Мести не умеешь? На меня мети! На меня!
- Рот закрой, я уже все смела... - огрызнулась метла. Совок закрыл рот. Они молча удалились. Что это было?
Косоглазый чайник тем временем пытался налить кипяток, но все время промахивался мимо застывших в мучительном ожидании кружек.
