Сладкий грех или Горькая любовь

Мне не­че­го бы­ло ска­зать Алек­сан­д­ру Его­ро­ви­чу, по­это­му я лишь по­ка­ча­ла го­ло­вой в знак пол­но­го со­гла­сия с его сло­ва­ми. При этом мне ста­ло по­нят­но, по­че­му Се­ве­ров-млад­ший по­сто­ян­но на­зы­ва­ет ме­ня кук­лой, по всей ви­ди­мо­сти, во мне он ви­дит все са­мые худ­шие ка­че­ст­ва, ко­то­ры­ми, бес­спор­но, бы­ла на­де­ле­на его го­ре-ма­ма­ша.

– Егор не хо­чет впус­кать в своё серд­це лю­бовь. Не­на­ви­деть ку­да про­ще, чем лю­бить. Он ни­ко­гда не знал ис­тин­ной люб­ви, мой сын бо­ит­ся влю­бить­ся и пол­но­стью по­вто­рить мою судь­бу.

Не­мно­го при­от­кры­ла рот, вот те­перь я пол­но­стью бы­ла не со­глас­на с фра­за­ми Се­ве­ро­ва, ко­то­рый лишь пы­тал­ся оп­рав­дать сво­его жес­то­ко­го, эгои­стич­но­го сын­ка. В ми­ре ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во лю­дей, ко­то­рые ос­та­лись си­ро­та­ми, но при этом вы­рос­ли нор­маль­ны­ми, по­ря­доч­ны­ми людь­ми.

– Ка­ри­на, ты та са­мая де­вуш­ка, ко­то­рая смо­жет при­нес­ти лу­чи­ки све­та в его тёмную, мрач­ную жизнь.

– Это вряд ли. Мне ка­жет­ся, что ва­ше­му сы­ну нуж­но об­ра­тить­ся к вра­чу-пси­хи­ат­ру. У не­го са­мо­мне­ние раз­ду­то до та­ких пре­де­лов, что ещё се­кун­да и он про­сто взо­рвётся. Алек­сандр Его­ро­вич, – гром­ко об­ра­ти­лась к муж­чи­не, – вы по­на­прас­ну воз­ла­гае­те на ме­ня ка­кие-ли­бо на­де­ж­ды. Ва­ше­му сы­ну нуж­на со­вер­шен­но дру­гая жен­щи­на. Бо­лее мяг­кая, до­б­рая, рас­су­ди­тель­ная, а глав­ное, та ко­то­рая по­лю­бит его, да­же не­смот­ря на его эгои­стич­ный ха­рак­тер.

Муж­чи­на при­под­нял гла­за и с ка­ким-то не­объ­яс­ни­мым вос­тор­гом по­смот­рел в без­об­лач­ное, звёздное не­бо.

– Кто ви­дит в не­бе ан­ге­лов, не ви­дит в не­бе птиц.

Алек­сандр Его­ро­вич улыб­нул­ся и, опус­тив гла­за, до­ба­вил, – две ве­щи не пе­ре­ста­ют при­во­дить ме­ня в изум­ле­ние — звёздное не­бо над го­ло­вой и нрав­ст­вен­ный за­кон внут­ри нас. Ка­ри­на, ты де­вуш­ка с ха­рак­те­ром. Дерз­кая. Бой­кая. Ко­неч­но, у те­бя есть не­дос­тат­ки. Но при этом ты пря­мо­ли­ней­ная и че­ст­ная, в те­бе нет под­лос­ти.

Роб­ко улыб­ну­лась.

– Ва­ши ком­пле­мен­ты зву­чат ско­рее, как упрёки.

– Нет. Я ис­крен­не вос­хи­ща­юсь то­бой. Я дав­но жи­ву на этом све­те и очень хо­ро­шо нау­чил­ся ви­деть лю­дей на­сквозь.

Муж­чи­на не­то­ро­п­ли­во под­нял­ся с крес­ла.

– Про­шу и ты по­ста­рай­ся раз­гля­деть пов­ни­ма­тель­ней мое­го сы­на. Он лишь изо­бра­жа­ет из се­бя гроз­но­го, са­мо­уве­рен­но­го и вре­ме­на­ми жес­то­ко­го че­ло­ве­ка, на де­ле же он не­пло­хой па­рень, прав­да, – муж­чи­на по­мо­тал го­ло­вой, – у не­го есть свои не­дос­тат­ки.

Алек­сандр Его­ро­вич при­бли­зил­ся ко мне и га­лант­но про­тя­нул ру­ку.

– Вы да­же не пред­став­ляе­те, на­сколь­ко жес­то­ким мо­жет быть ваш сын, – про­тя­ну­ла свою ру­ку муж­чи­не и при­дер­жи­ва­ясь за не­го, под­ня­лась с крес­ла. – Он мне столь­ко га­до­стей на­го­во­рил. Как толь­ко не уни­жал и не ос­корб­лял. И знае­те, что, я ещё ни­ко­гда не встре­ча­ла в сво­ей жиз­ни на­столь­ко по­хот­ли­вых, оза­бо­чен­ных мо­ло­дых лю­дей. У не­го все мыс­ли толь­ко о кро­ва­ти.

– Ка­ри­на, что-то мне под­ска­зы­ва­ет, что и ты в дол­гу не ос­та­лась.

Удов­ле­творённо ус­мех­ну­лась.

– Без­ус­лов­но. Я не по­зво­лю ва­ше­му сы­ну ме­ня ос­корб­лять.

– Вот и мо­ло­дец, – он ре­ши­тель­но опус­тил свои ла­до­ни на мои пле­чи и слег­ка сжав паль­цы, оду­хо­творённо зая­вил, – я не ошиб­ся в те­бе, де­воч­ка. Ты и Егор иде­аль­но до­пол­няе­те друг дру­га. Ты мо­жешь мне не ве­рить, но я ви­дел, как вы се­бя ве­ли в ка­фе. От вас ис­хо­ди­ло столь­ко энер­гии, ис­кры ле­те­ли в раз­ные сто­ро­ны, мне да­же, ка­за­лось, что ещё ми­ну­та и от на­ка­ла стра­стей это за­ве­де­ние за­го­рит­ся. Я уже при­нял­ся ис­кать эва­куа­ци­он­ный вы­ход.

Уг­рю­мо от­ве­ла гла­за в сто­ро­ну.

– Ми­лая моя де­воч­ка, Егор не та­кое чу­до­ви­ще, ка­ким хо­чет ка­зать­ся на пер­вый взгляд. Про­яви чу­точ­ку тер­пе­ния и жен­ской муд­ро­сти и то­гда ты смо­жешь при­учить его.

– А ес­ли я не хо­чу его при­ру­чать, – пе­ре­ве­ла гла­за на муж­чи­ну. – Мы друг дру­га не лю­бим. Наш со­юз при­несёт лишь го­ре.

– Мо­жет быть, – рав­но­душ­но про­изнёс Алек­сандр Его­ро­вич. – А мо­жет, и нет. По­ка не по­про­бу­ешь, не уз­на­ешь.

Сде­ла­ла па­ру ша­гов на­зад, от­да­ля­ясь от Се­ве­ро­ва-стар­ше­го.

Как мож­но так ба­наль­но вы­ра­жать­ся, ко­гда речь идёт о судь­бе че­ло­ве­ка. Мы, что мо­ро­же­ное по вку­су вы­би­ра­ем. От­ку­си­ли де­серт. Вкус­но. Мож­но брать. Схва­ти­ли дру­гое мо­ро­же­ное, по­про­бо­ва­ли. Нев­кус­но. То­гда без про­блем, вы­бро­си­ли в му­сор­ку и про­дол­жи­ли ув­ле­ка­тель­ную де­гу­ста­цию.

– По­шли, – муж­чи­на вновь про­тя­нул мне свою ру­ку, – ду­маю, нам по­ра ид­ти к гос­тям.

Оз­лоб­лен­но по­смот­ре­ла на его про­тя­ну­тую ру­ку и, гор­до под­няв го­ло­ву, де­мон­ст­ра­тив­но обош­ла Алек­сан­д­ра Его­ро­ви­ча и на­пра­ви­лась в зал.

– Ты где бы­ла? – Я да­же не ус­пе­ла при­сесть за сто­лик, как Се­ве­ров-млад­ший уже гнев­но про­тру­бил свой во­прос.

– Что слу­чи­лось? Не­у­же­ли, мой лю­би­мый маль­чик, – иг­ри­во опус­ти­ла ша­лов­ли­вые паль­чи­ки на муж­ское бед­ро, мак­си­маль­но близ­ко к ши­рин­ке, – со­ску­чил­ся? А мо­жет, ты ме­ня рев­ну­ешь?