Няня для тирана
– Руки убрал от Арины, пока я их тебе не оторвал.
Клык угрожает и делает шаг к нам. Привычным движением тянется к куртке, но обрывается. Видимо вспомнил, что с собой нет оружия.
– А ты рискни попробовать, - Игорь только сильнее разжигает злость Клыка. – В прошлый раз я тебе навалял.
– В прошлый раз меня отвлекли.
– Оправдывайся теперь.
– Папа!
Кира рушит весь момент их очередной схватки. Бросается к Клыку и радостно визжит, когда тот на руки подхватывает. Болтает ногами в воздухе, но не просит остановиться. Знает, что он так и сделает, а дочь слишком любит это развлечение.
– Шкодничала?
– Ага. И Алек тоже.
– Предательница.
Сын бурчит, но позволяет Клыку потрепать по выгоревшим волосам и прижать к себе.
– И мама шкодничала, - дочь сдаёт вообще всех. – Она кофе пила.
– Да ты что? Мама пользуется тем, что её наказать нельзя. Подожди, родишь мне близняшек и получишь сполна.
– Может это мальчики будут! – я упрямо отстаиваю своё мнение. Хочу сыновей. Таких, чтобы тоже на Клыка были похожи. – И как же ты меня накажешь?
Клык рядом, только ему слышно мои слова. Игорь уже отвлёк детей на себя, давая нам время побыть вдвоём. Поэтому я ни капли не смущаясь своего взгляда и слишком пошлого шёпота.
– Из постели не выпущу.
– Это обещание, а не угроза.
– Блять, малышка, - Клык прижимается ко мне сбоку, чтобы выпирающий живот не мешал. Коротко целует в шею. – Нельзя такое говорить изголодавшемуся мужчине.
– Изголодавшемуся? Две недели не виделись.
– Целых две. Пиздец как долго. Я скучал, Ариш.
– Я тоже скучала, К… Артём.
– Серьёзно? Столько лет не можешь запомнить моё имя?
– Клыков Артём, я всё помню, - провожу пальцами по едва заметной щетине. Касаюсь шрама и дрожу от этой близости. Кажется, будто с каждым днём только сильнее в чувствах грязну. – Хотя моя фамилия была более звучной.
– Ларина, - плюётся, но в глазах черти пляшут. – Худшая фамилия.
– Худшая разве не Харукан?
– Любая фамилия не подходит, если она не моя.
Сама тянусь за поцелуем. С ним не могу себя в руках держать. Любое время порознь, когда он по делам ездит, худшая пытка. Страшно представить, как бы я смогла жить дальше, если бы Вера тогда не спасла его.
Увидела его всего в крови, едва держащегося на ногах. Но он пришёл ко мне, потому что я отказывалась вставать. Вместо того, чтобы отлежаться, обо мне больше думал.
– Клыка больше нет. Всё.
– Я не понимаю. Клык…
– Артём. Я же назвал тебе своё имя. Артём, - повторяет. А я в него вжимаюсь. Вдыхаю родной запах, обхватываю руками. Так больно было его терять. Одной быть не страшно, страшно без него. – Я завязываю. Честно, без испытательного срока. Сегодня в два часа тридцать семь минут Клык умер. Все будут думать, что я мёртв.
– Уверен? Не пожалеешь через пять лет, что бросил всё из-за меня?
– Не из-за тебя, ради тебя. Нас.
Спустя три недели влюблённости я узнала его имя. Артём Клыков. У мужчины не пропала закалка и привычка оборачиваться. Остались жесткие нотки, но с этим я могла справиться. Я полюбила не идеал, а то, каким он был на самом деле. Без необходимой брони.
– Не жалеешь? – вдруг спрашиваю, пока ветер и руки Артёма ласкают лицо. – Что всё оставил?
– Ни капли, - и целует. Нежно, страстно. Каждый поцелуй неповторимый и нужный. У меня в животе, рядом с близнецами, лютуют бабочки. Рвут изнутри.
– Фу, ма, - Кира крутиться вокруг и дёргает за край платья. – Папа, не слюняв маму.
– Не мешайся, Кир, - Алек отводит сестру.
– Поцелуи это фу, Ал. Правда же.
– Я припомню ей, когда она на первое свидание пойдёт, - улыбается Клык и дарит ещё один поцелуй. – Игорь, ещё раз протянешь руки к моей жене…
– Протяну. Позволь напомнить, что это я сделал так, чтобы она стала твоей женой. Ты бы ещё несколько лет уговаривал. И я крёстный твоей дочери, побольше уважения.
– Крёстный, - мужчина хмуриться и отводит глаза. – Зверь мне до сих пор этого не простил.
– Сам виноват. Ты решил проверить, кто лучше Арину знает. Правда думал, что я её не изучил за столько лет?
Клык ничего не отвечает. Даже спустя столько времени в мыслях он остаётся Клыком. Сложно от привычки избавиться.
– Слушай, - начинает Артём, когда мы дома оказываемся. Я укладываюсь на кровати, протягивая уставшие ноги. А мужчина рядом ложиться, ладонью к животу прикасаясь. – Я тебе все свои тайны рассказал. Может всё-таки назовёшь имя отца Алека?
Я напрягаюсь, чувствуя, как всё внутри сжимается. Артём ни разу эту тему не поднимал. Только в ту ночь, когда Клык перестал существовать, а остался только мой Клыков Артём. Мы точно так же лежали на кровати, только я прижималась к мужчине и слушала рваное дыхание.
