#Розовым мелом (СИ) - Муравская Ирина

— Можешь любоваться… — оборачиваюсь на маленькие часики возле стереоустановки. — Ещё семь минут.

— Да ладно. А то ещё решишь, что я маньяк-фетишист, — усмехается он, вставая с места и галантно подавая мне руку. Словно только этого и дожидаясь в его кармане звонит телефон. — Прости. Надо ответить.

Надо так надо. Из кабинки выхожу одна. Далеко не убегаю, надо ведь попрощаться с клиентом всё из тех же соображений хорошего тона, так что лишь заворачиваю за угол в зигзагообразном коридорчике, зависая у зеркальной стены и поправляя слегка поползшие стрелки.

Пока стою, из соседней кабинки появляется одна из девочек, Памела. По паспорту вроде Алина. Проходит мимо, грациозно цокая каблуками, быстро скрываясь за портьерами. Всё бы ничего, но следом из той же комнаты появляется Князев.

Ах, вот оно как… Ну теперь понятно, где он потерялся. Илюша явно не очень доволен тем, что я его палю. Вероятно, потому что знаю, для каких целей обычно используется именно эта кабинка и какие бонусы предлагает Алина в индивидуальном порядке.

— Развлекался? — ехидно интересуюсь я.

— Пришлось, — не менее ехидно парируют в ответ. — Раз уж ты не оказываешь соответствующих услуг. Смотри, а то так всю клиентуру растеряешь.

Сарказм? Если да, то прям дерьмовый.

— Такую, как ты? — не остаюсь в долгу. — Сильно не опечалюсь.

Илья тормозит позади, ловя в отражении мой взгляд.

— Всё? Осмелела? Опять скалить зубки потянуло?

А я виновата, что он для меня как красные боксёры для быка? Меня от одного его присутствия так и подмывает выцеживать яд. Так натренировал, что теперь невозможно переучиться.

— Князев, что ты забыл здесь? — обречённо вздыхаю я. — В городе десятки подобных заведений, но тебя упорно тянет именно сюда.

— А ты? — демонстративно кривится Илья. — Звонишь вся в соплях, потому что тебя едва не изнасиловали, а потом опять голым задом виляешь как ни в чём не бывало? На ошибках совсем не учишься? Понравилось? Хочешь повторения? Или тебе это нравится? Новые ощущения, собственная значимость?

Прикол, но его слова не задевают. Я и сама прекрасно догадываюсь, как со стороны всё выглядит.

— Думаешь, всё обо мне знаешь?

— Поверь, ты не такая сложная, какой хочешь казаться. Девушки весьма однообразны по своей сути.

Ауч. Да он прям решил размазать меня по бутерброду. Правда опять мимо.

— Будто парни устроены иначе. Женатые, влюблённые, холостяки — вы всегда возвращаетесь. Раз за разом. В надежде получить то, что не можете получить от своих благоверных.

— И что же это?

— Свободу своим фантазиям.

— Правда так считаешь?

— Хочешь сказать, это не ты сейчас вышел из комнаты, оплачивающейся по двойному тарифу? Бесплатный секс уже не котируется?

— Ты удивишься, узнав как заблуждаешься.

Круто разворачиваюсь к нему.

— А давай, — с вызовом скрещиваю на груди руки.

— Что?

— Удиви меня.

Секунда. Две. Три.

— Да без бэ, — ойкаю, когда меня перехватывают за шею, вдавливают спиной в зеркало и… целуют.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Шестнадцать лет назад

Сестра? Ему называть её сестрой? Да перебьётся! Никогда этого не будет!

Она думает, что он её ненавидит. И она права. Ненавидит. Ненавидит за то, что она появилась в их доме. За то, что вмешалась в их жизнь. За то, что его заставляют говорить всем, что она член семьи.

Не может она быть членом их семьи! Ведь тогда он не сможет на ней жениться. На сёстрах не женятся, так мама когда-то говорила. А он-то уже всем пацанам во дворе последний год хвастается, что нашёл себе невесту! Может если он попытается её вытравить, она съедет и тогда всё снова станет как прежде?

Да, точно! Её отсюда просто необходимо выгнать. Пусть поживёт где-нибудь в другом месте, а когда вырастет, он возьмёт её замуж. Как и положено.

Пятнадцать лет назад

Жениться на этой гадине? Да ни за что! Она же просто чудовище. Она его бесит! С ног до головы, каждой секундой своего пребывания рядом. Бесит, что её всегда жалеют. Бесит, что все всегда на её стороне. Бесит, что ей всё вечно спускается с рук.

Это она разбила телевизор, когда пыталась его догнать и задела шнур.

А обвинили его! Наказали. Отобрали приставку на неделю. За то, что он якобы её обижал. А он не обижал. Он лишь тайком пытался подкинуть ей записку в портфель. Она это увидела и подумала, что он в нём рылся. Нажаловалась.

Ябеда!

Ух, глаза б его её не видели!

Четырнадцать лет назад

Бесит, бесит, бесит!

Бесит, что родители нянчатся с ней как умалишённые.

Бесят, что вечно ей потакают.

Бесят, что постоянно принимают её сторону.

Бесит, что она упорно ничего не замечает и не понимает его намёков. Ду-у-ура!

Тринадцать лет назад

Дура тупая! Ну вот почему она такая тупая, а? Зачем ей сдался этот идиот Верёвкин? Ходит с ним за ручку, улыбается, портфель свой даёт таскать. Тьфу, блин!

Он вне себя от гнева, даже не осознавая в столь раннем возрасте, что чувствует самую обычную ревность. Да и как ей не быть? Ведь она на него и не смотрит. Его для неё не существует. Ни в школе, ни дома. Чтобы привлечь её внимание, приходится идти на любые ухищрения. На любые подлянки, потому что только их она и не может игнорировать. Всё остальное мимо!

Да он три проклятых дня делал из оригами эту дурацкую розовую розу, которую во время физкультуры спрятал в её шмотках в раздевалке, а она подумала, что это от Верёвкина! ВЕРЁВКИНА! Да этот осел даже кораблик сделать не сможет нормальный. Вечно получается какая-то Чупакабра.

Двенадцать лет назад

— Ненавижу!

— Бесишь!

— Было бы лучше, если бы тебя не было!

Эту карусель уже не остановить и с неё не спрыгнуть. Он должен соответствовать своему статусу. Чтобы его не засмеяли одноклассники.

«Сопливых мямлей» в школе не любят, потом так загнобят, что из «лидера» быстро вылетишь в лузеры. А он лидер.

Игра в ненависть с каждым днём набирает обороты, превращаясь в масштабную войну на которой не щадят ни калек, ни раненных. Потому что это отчасти весело. Потому что это возможность находиться рядом с ней даже после того, как их разделили после экзаменов по разным классам.

А ещё ради того, чтобы поверили другие. Они уже верят, нужно лишь поддерживать легенду. Он и сам не замечает, как стремительно заигрывается…

Одиннадцать лет назад

Он караулит её у гимнастической школы вместе с ребятами, чтобы поиздеваться. Он достаёт её дома. Они вечно дерутся, ругаются, строят друг другу козни, подставляют подножки, отвешивают затрещины и кричат о том, как ненавидят друг друга.

Эта война настолько затянулась, что он уже и сам верит в то, что кроме ненависти ничего другого нет и не было. Разбитое окно в столовой, походы к директору как к себе домой, еженедельные срывы занятий, её вечные ссадины, расшибленные в кровь коленки и слёзы… Для отца последней каплей становится несчастный случай на лестнице во время перемены. Ну так он же не специально.

Кто знал, что она оступится в своих туфельках?

Теперь его ждёт кадетская школа. Он туда не хочет, но его мнение уже ничего не значит. Ну и ладно. Зато её рядом не будет.

Четыре года назад