Цена твоей нелюбви. Я к тебе не вернусь
Остаток вечера я хожу, как сама не своя. Сердце будто замирает в своем ритме. Я задерживаю дыхание. Не могу унять дрожь во всем теле. Настолько тяжело находиться. Здесь. Вместе с ними.
С теми, кому родная дочь оказалась не так важна и ее проблемы никому не нужны. Мама ходила, как ни в чем не бывало, лишь иногда бросала косые взгляды на меня, в которых было слишком много эмоций…
От пренебрежения до непонимания.
Ее слова комом в горле сидят и словно проигрыватель постоянно звучит в моей голове:
«Перестань всех обманывать! Альп никогда не стал бы так поступать!»
Внутри такая горечь скапливается. Она буквально заполняет все пустующее пространство, не оставляя другого чувства и ощущения. Потому что в момент, когда я рассказала все матери... Я надеялась на ответную реакцию. Хотя бы приобнять и подбодрить. Сказать, что все будет хорошо, а не резать без ножа своими жестокими словами.
Я так нуждалась в поддержке, но оказалась со своими проблемами, никому не сдалась и от этого все только ещё больше накалялось...
А глядя на отца, который с упоением рассказывал Альпу о какой-то своей новости, не переставая при этом хлопать его по плечу и нахваливать своего «любимого» зятя... Мне хотелось провалиться сквозь землю.
Зять дороже родной дочери.
Разве такое бывает?
Оказалось, да. И эта правда выворачивает все внутренности наизнанку, заставляя задыхаться от переполнявших чашу чувств и жизненной несправедливости...
Когда Альп с Альмирой расходятся, я захожу в свою комнату. Ложусь на кровать и долго не могу заснуть. Ворочаюсь туда сюда. Мысли не отпускают ни на миг, кружа в водовороте прошлых событий...
Моменты своего мнимого счастья и безмерной любви к Альпу.
Не стереть их никак. Память напрочь отказывалась блокировать его имя, а я не знала, как бороться со всем этим, совсем не видя никакой поддержки.
Глубокой ночью, я слышу вкрадчивые шаги возле своей комнаты. Не могу понять, кто это. Поэтому лишь хмурюсь и подтягиваю одеяло к себе.
— Дочка... — слышу знакомый голос по ту сторону и удивлённо вскидываю бровь, когда дверь открывается и в комнату входит…
— Римма Булатовна, — шепчу неверяще. — Что вы здесь делаете?
Я смотрю на свою свекровь, не моргая. Чувствуя невыносимое облегчение и радость от встречи с ней. Она светлый человек и никогда мне ничего плохого не делала и не желала.
А сейчас вероятно она приехала по наводке Альмиры, которая кажется ей все рассказала.
По крайней мере, тревожно налитые глаза свекрови говорят именно об этом.
— Я пришла к тебе, Дарина, — она ступает ко мне несмелым шагом. — Поговорить хотела наедине. Ты не приехала домой к нам, а я очень ждала, поэтому не выдержала и примчалась сама.
Она подходит к кровати и садится на нее. Затем берет мою ладонь и крепко ее сжимает.
— Простите меня, Римма Булатовна, но я не вернусь больше в тот дом. Мы с Альпом разводимся. Он мне изменяет, а я не готова это терпеть, — сглатываю непрошенный ком в горле.
Она кивает и с тяжёлым вздохом, проговаривает:
— Ты знаешь, я всегда была на твоей стороне вне зависимости от ситуации. В любых возникших спорах, я поддерживала тебя и смогла выучить. Ты не тот человек, который будет лгать о подобном. Мне очень жаль, Дарина, что так получилось. Я поговорила с Альпом и стало сразу понятно, что он что-то скрывает от меня. Но ничего внятного он мне не сказал. Только то, что вы не ладите и ничего из этого брака не выходит. Но если ты так говоришь, то я склонна верить тебе больше, вес родному сыну... — свекровь качает головой. — Затем Альмира мне намекнула о том, что у вас произошел разлад и по какой причине. Я не стала оставаться там. Села в такси и приехала к тебе.
Я сажусь на кровати и прикрываю глаза.
— Поверьте, у меня есть доказательства измены Альпа, но я не хочу чтобы вы это видели. Достаточно того, что эта грязь прилипла ко мне и не отлипает. Картинка перед глазами не меняется. У меня вот здесь , — я кладу ладонь на грудь, — невыносимо колет. Болит с такой силой, что дышать невозможно. Я просто не хочу, чтобы вы видели это. Разочаровались в своем сыне. Он ваше все. Родная кровь и я не хочу разрушать ваши отношения... Делать хуже, подговаривать о чем либо, мне не хочется. Если он любит другую...
Я с силой сжимаю кулаки, втыкая ногти в ладонь. Причиняю себе боль намерено, будто заглушаю ту внутреннюю, которая не даёт мне покоя.
— Любит другую? — ахает она.
— Именно так, Римма Булатовна. Альп никогда меня не любил. Я была лишь скудной заменой его настоящей любви, — с горечью в голосе добавляю. — И если это так, то я не стану препятствовать, как бы не любила Альпа. Вы сами знаете, насколько я была погружена в семейную жизнь. Всегда старалась ему угодить... Быть лучшей женой. Я делала для него все и думаю вы видели мое искреннее отношение к нему. Я присматривала за ним. Ухаживала и надеялась, что он это оценит. Однако его поступок... Разорвал мое сердце в клочья. Я никогда не смогу это принять и простить, Римма Булатовна. Это за гранью моего понимания...
— Дочка... — свекровь шепчет онемевшим голосом, а я лишь шмыгаю носом, чувствуя, что от собственных слов, капля за каплей по лицу начинают течь слезы. — Мне так жаль...
— Нет, вы не виноваты в этом. Все произошедшее только на совести Альпа.
Боль захлестывает с новой силой. Воспоминания забирают в свою воронку и не прекращая играют в свой бит.
— Но нельзя же так... Вы столько лет были вместе, Дарина. Может быть...
Я отрицательно мотаю головой.
— Измену не прощают, Римма Булатовна. Я считаю, предавший один раз... Предаст во второй. Я не хочу оставаться больше с Альпом. Все кончено для нас обоих. И ничего не спасет наш брак...
